Чистилище. Побег
Шрифт:
В том памятном разговоре Максим почти сразу употребил слово «рабы», которое откуда-то помнил со своего счастливого детства, но никогда прежде не использовал – повода не было. Клюква, хоть и нахмурился, заинтересовался. Осознав, что «беженцы» находятся в совершенно бедственном положении и понимают, что просто так их никто не выручит, старейшина приказал гостям подождать и ушел на час с кем-то советоваться. А когда вернулся, в сопровождении воинов, то условия для начала выдвинул самые простые. Все обитатели Цитадели, до единого, должны были выйти без оружия из крепости и позволить березовским там все осмотреть. «Дальше поглядим, как жить станем!» – сказал Клюква.
Они пришли туда втроем, а возвращались с Валькой – Алку березовцы оставили, пожалели. Девушка испугалась и все рвалась домой, но Максим тоже решил, что так лучше: давно ничего не евшая, в лохмотьях, она могла просто не выдержать возвращения в Цитадель. Да что там Алла – без него и Валька не дошел бы, после бессонной длинной ночи на холодной стене. Когда они вернулись, Максим, прежде чем разговаривать с Главным, потребовал мяса. Холод и голод поумерили его брезгливость и нежелание быть дикарем. Прежде всего он хотел быть живым.
– Считай, они согласились… – прохрипел Косой, лежавший на лавке. – Про озерных ты им не рассказывал?
– Нет, как уговорились. – Максим рвал жареное мясо с кости и старался не думать о том, что это, скорее всего, часть прежнего Головы. – Но придется рассказать. Хуже будет, если сами узнают.
– Расскажем, – кивнул Андрей. – Если хотят быть нашими хозяевами, то пусть защищают. Жаль, конечно, что так вышло… Ничего, нам бы до тепла дотянуть, сил набраться, а там – поглядим. Но пока придется делать, что велят.
– У них нет доктора, как вы думаете? – спросил Илья, все держась за бок. – Дышать больно. И жар у меня.
Ему никто не ответил. И без того всем было ясно, что доктора на свете давно перевелись, только самые старшие их помнили. Если же у березовских остались какие-то лекарства из прежнего мира, то они берегут их, как сокровище, и на «беженцев» тратить ни за что не станут. Илья прожил еще неделю, не больше, и все время мучился. Потом замерз возле нетопленой печи, когда все ушли на работы. И еще четверых стоил общине бой на «торге» с озерными: раны воспалились, и их медленно убил телесный жар. Но Косой, как ни странно, выжил и поднялся.
Когда пришли березовские, они, как и было приказано, вышли на мороз. Каждого тщательно обыскали. Максим, понимая, что отберут все, припрятал среди разгромленной оранжереи, под снегом, короткий нож и украденную Валентином карту. Не только ему это пришло в голову, поэтому нельзя сказать, что общинники остались совсем без оружия. Но не все прошло гладко. Часть оружия, вместе с единственным оставшимся топором, Андрей лично отнес в лес. Но, как оказалось, к тому моменту за Цитаделью уже наблюдали лазутчики, и тайник сразу же опустел.
– Вот как теперь будет! – сказал им Клюква, расхаживая вдоль строя и заглядывая каждому, включая даже мелких, в глаза. – Вы будете делать все, что мы прикажем. За это получите муку вечером, раз в три дня – овощи. Пейте отвар из хвои, это полезно. Мясо, как я понимаю, у вас есть… Эх, до чего же вы докатились! Людоедами стали!
– Мы перестанем, ты только дай другой пищи! – сказал мрачный Андрей.
– Где же мне ее взять? – Клюква подошел к нему, сопровождаемый двумя дюжими парнями с рогатинами. – Ты тут Голова, что ли?
– Я – Главный! – гордо вскинул голову Андрей. – Нет у нас больше Головы.
– И сам вижу, что вы безголовые! Надо же: на людей напасть! Когда такое было в наших краях? Да, всякое случается в округе, доходят новости. Но у нас такого одичания никогда не было! – Клюква укоризненно покачал головой. Косой, сидевший на снегу рядом с Главным, схватил его за колено: боялся, что Андрей сорвется. – Нет у меня для вас мяса, не припасли. Откуда нам было знать, что еще ораву нахлебников кормить придется? Так что живите, как жили, этой зимой уже ничего не исправить. Да и вас не исправить… Людоеды!
– Что насчет озерных? – не отставал Андрей. – Оружия нет. Что нам делать, если они придут?
– Я с ними сам поговорю, – уклончиво пообещал Клюква. – Если все-таки придут, скажете им, что теперь вы наша собственность. Значит, пусть к нам приходят.
Вечером им принесли муку, которой, впрочем, на мелких не хватило. Как только Главный отвернулся, случилась драка: пара мужиков, сговорившись, прорвались к мешку и забрали себе половину. Андрей услышал, вернулся и тяжко избил обоих. Это укрепило его власть, от которой, казалось, ничего не осталось. Оружие им не вернули, сказав, что людоедам оно не полагается. Но муку приносили исправно, и общинники терпели унижения. Вот только отрабатывать этот харч приходилось тяжко.
Сначала Максим в числе прочих крепких мужчин был отправлен на территорию березовцев, где им показали место, богатое камнями. Они было решили, что это какие-то особенные камни, но оказалось, что им просто надо вывернуть из земли несколько крупных булыжников, которые потом раскололи друг о друга. Алекс, который стал одним из присматривающих за людоедами, отобрал те осколки, где вышли острые края, и научил, как с помощью веревок и тряпья прикрепить осколки к палкам.
– Вот и топоры вам, – сказал он. – Конечно, не самое хорошее орудие, но если постараться, то дерево свалить можно. А это и есть теперь ваша работа. Будут топоры тупиться – сами кумекайте, как новые сделать. Ну, а чтобы их к палкам крепить, жилы неплохо подходят. Ну, из мутов, например.
Все поняли, что Алекс сейчас говорит не о мутах. При обыске Цитадели березовцы нашли замороженные тела на стене, но не тронули их. Они как бы разрешили общинникам продолжать людоедство, хотя вслух осуждали и ругали их. Максим быстро понял, что если до весны обитатели Цитадели целиком сожрали бы друг друга, то никто не стал бы по ним горевать. Впрочем, это касалось не всех: по непонятным ему самому причинам, новые хозяева забрали к себе нескольких малолеток, совсем несмышленых. Взяли, конечно, самых крепких. Потом по одной взяли и женщин – молодых, не беременных. Машу оставили – ей было уже под тридцать, всю жизнь бесплодная. Еще одну, Анну, подержав у себя, вернули. Похоже, что из-за беременности, которую сразу не заметили.