Чистилище. Побег
Шрифт:
Потом была дорога назад к крепости, и пленных подняли на стену с помощью «ковша», именуемого по старой традиции лифтом, хотя о настоящих лифтах никто среди общины уже не имел понятия. Как Максим снова спустился, уже в компании с Костей, Алла не видела, потому что кинулась к стоку. Она знала, как пробраться в крепость, и желала немедленно помочь Вале, хотя еще не знала как. Но задумываться рыжая не привыкла. Ей снова повезло: увлеченные зрелищем общинники снова ослабили бдительность и не заметили ее приближения. Взобравшись на щедро благоухавшую кучу отходов, девушка дотянулась до трубы и полезла вверх. Этот путь оказался куда сложнее, несколько раз она почти съехала вниз и сильно изрезала руки, цепляясь
– Хромой-то он, конечно, хромой, – громко сказал он, – но и та, что сбежала, была не очень-то здоровая. Однако дверь, можно сказать, пальцами расковыряла!
– Да какие тут двери? Одно название! Ладно, две кадки не сдвинет.
– А если в мута обратится? Вот я вчера еще старосте сказал: баб-людоедок опять всех вместе заперли, а дверь вот как тут – просто подперта. Да была бы дверь хорошая, и засова бы хватило! Я и говорю старосте: если одна обратится, то других порвет, сил накопит, и дверь пробьет, и мешки раскидает!
– А он что?
– Он-то? Опять свое: подумаю! Ну и пусть думает.
– Пусть, – согласился его собеседник. – Пошли, нам еще на делянку успеть надо.
Когда их шаги затихли где-то вдали, Алла решилась тихонько поскрести в дверь.
– Валя! Ты тут?
– Тут! – сразу отозвался сонный голос Валентина. – Алка, как же ты… Выпусти меня, Аллочка, сними засов!
Вздохнув, Алла не без труда сняла с крюков толстое полено, исполнявшее функцию засова. Дверь, подпертая двумя кадками, от этого, конечно, не открылась. Первым делом девушка сняла с одной из емкостей крышку и сжевала три больших огурца, надеясь таким образом набраться сил. Все это время Валька скребся, тихонько постукивал и скулил, умоляя открыть дверь.
– Тихо сиди! – сказал ему Алла, утирая губы. – Буду стараться.
Каждая кадка весила значительно больше, чем она сама, но Алка всегда была упрямой. Изрядно вспотев, упираясь изо всех сил ногами в стену, она смогла отодвинуть примерно на локоть сначала одну. Потом снова подкрепилась огурцами, даже не думая о том, что надо бы спешить, – думать девушка могла только о чем-то одном.
– Ну что ты там?.. – жалобно прошептал Валька. – Они могу прийти! Они мне ногу размозжить хотят!
Она не стала тратить сил на ответ и снова уперлась тощим плечом в кадку. Спустя несколько минут пыхтения та, оказавшаяся тяжелей, тоже немного подвинулась. Алла приоткрыла дверь.
– Лезь!
– Как? Узко же! – Валька все же постарался и, морщась от боли в ушах, все же просунул голову. – Что тут? Кадки? Ты бы мне сказала, я бы тоже на дверь налег! Эх, дуреха!
Алла не обиделась: она и сама с детства знала, что не умна, так все говорили. Пленник навалился на дверь, она снова уперлась в стену ногами, и кадка быстро отодвинулась на необходимое расстояние.
– Ух! – потирая красные уши, сказал Валька, оказавшись в коридоре. – И куда дальше?
– Туда! – Алла просто показала пальцем. – Я знаю, как убежать.
– Тогда… Нет, погоди! – Он поймал ее за рукав. – Помоги мне обратно кадки задвинуть! О, огурчики! И засов надо заложить.
Валя, в отличие от Аллы, умел думать о будущем, поэтому набил огурцов себе за пазуху сколько влезло. Они опять закрыли дверь, и только после этого, крадучись, двинулись к трубе. Там беглецы едва не были замечены: один из воинов, прислонив к стене рогатину, справлял в трубу малую нужду. К счастью, он был так увлечен процессом, что не услышал их шагов. Схоронившись за поленницей сухих дров, приготовленных у стены явно для отражения мутов, Валя и Алка дождались, пока озёрец уйдет, и вернулись к лазейке. Все это время Валька обнимал старый, сточенный топор, валявшийся рядом с дровами: он твердо решил не даваться больше живым.
– Я же не пролезу! – засомневался Валька, вглядываясь в трубу. – Там высоко?
– Низко. Огурцы бросишь – пролезешь.
Страдальчески морщась, Валька откусил, сколько смог, от самого большого огурца и покидал остальные в трубу, надеясь собрать хоть часть. Вслед за ними отправился и топор. По совету Аллы, он полез головой вперед, чтобы сподручнее было помогать себе проталкиваться. Пару раз зацепившись тряпьем за края проржавленных отверстий и немного вспотев, Валька довольно быстро вывалился на гору отходов и тут же наградил себя за труды огурцом, лишь слегка его обтерев грязным рукавом. Алка свалилась прямо на него, но Валька не заругался, как она боялась, а поцеловал ее в лоб.
– Ты молодец! Знаешь, я пока сидел и ждал, когда мне придут ногу калечить, я кое-что понял! Нам только кажется, что если хочешь что-то сделать, то многое мешает. На самом деле настоящие помехи приходят, если хочешь, но не делаешь. Понимаешь?
– Нет, – честно призналась Алка. – Бежать бы надо.
– Тогда вот тебе огурец, – сказал Валька, поднимая из грязи еще один трофей, – и веди меня отсюда. Нам надо найти Максима, и как можно скорей. Он в лесу.
Алла удивленно приподняла брови, но ничего не сказала. Своих планов у нее не было, вот разве что нужно было как-то незаметно убежать подальше от стен Озерной крепости. Удача опять решила от нее не отворачиваться, и в сопровождении спасенного Вальки девушка третий раз за два дня сумела пробежать открытое пространство между стенами и лесом никем не замеченной. Где находится Ведьмин язык, о котором слышал Валентин, Алка знала: ее с другими женщинами из Цитадели водили туда работать. На счастье Максима, его палач так долго готовился к свершению мести за убитого брата, что жертва и пострадать-то толком не успела к тому времени, как появились его спасители. Валька не спешил – Костя был гораздо крупнее его, и напасть нужно было обязательно сзади.
– Нет времени! – остановил Максим Вальку, когда тот собрался было рассказать о своих приключениях. – Судьба дает нам последний шанс уйти. Ждать нельзя! Помоги раздеть Костю, без одежды я ночью пропаду.
В благодарность за свое спасение Максим великодушно отдал Вальке обувь озёрца, за которую, как бы случайно, взял себе топор. Вот уж это было оружие так оружие! Узкий, острый клюв мог одним ударом проломить череп даже самому крепкому муту. Быстро забрав оружие и одежду, все трое направились к северу. Максим вел их уверенно, и несколько минут Валька ни о чем его не спрашивал, однако, устав от бега, запросил хоть короткого привала.
– Ты же знаешь, я не бегун, с моей-то ногой! Давай отдышимся.
– Не можешь бежать – иди пешком, – негромко ответил Максим, высматривая меж деревьев врагов. – Мы на земле озёрцев и ничего здесь не знаем.
– Тогда куда мы идем? Наша территория в другой стороне!
– Она больше не наша. Мы идем к реке. Что бы ни случилось, мы должны перебраться на другой берег, только тогда можно отдохнуть. Вода отрежет нас и от озёрцев, и от наших. Все боятся воды! А нам бояться больше уже нечего.