Чисто летнее преступление
Шрифт:
– Могу я поговорить с леди Росхаймер?.. А, так это вы! Говорит Анна Денман. Князь Оранов уже прибыл? Что? Что-о-о? Боже мой! Какой ужас…
Она слушала еще несколько минут, а потом повесила трубку, после чего повернулась к мистеру Саттерсуэйту.
– Произошла авария. Меня это не удивляет, когда за рулем Сергей Иванович. Он совсем не изменился за все эти годы. Девушка пострадала не сильно – ушибы и порезы, но она в шоке и танцевать сегодня не сможет. У мужчины сломана рука. Сам Сергей Иванович не пострадал. Дьявол хранит своих приспешников.
– Что
– В этом-то весь вопрос, друг мой. Надо что-то делать.
Миссис Денман села и задумалась. Наконец она посмотрела на мистера Саттерсуэйта.
– Простите меня, но я плохая хозяйка. Совсем вас не развлекаю.
– Уверяю вас, в этом нет никакой необходимости. Хотя, миссис Денман, мне бы очень хотелось узнать одну вещь.
– Какую?
– Как вы встретились с мистером Кином?
– Он часто здесь бывает, – медленно ответила женщина. – Кажется, у него здесь какие-то земельные владения.
– Да-да, вы правы. Он сказал мне об этом сегодня, – подтвердил мистер Саттерсуэйт.
– Он… – Она замолчала и встретилась глазами с мистером Саттерсуэйтом. – Мне кажется, что вы знаете о нем гораздо больше меня, – закончила она фразу.
– Я?
– А разве не так?
Мистер Саттерсуэйт почувствовал приближение беды. Его аккуратная маленькая душа видела в этой женщине угрозу своему спокойствию. Эта женщина хочет завести его туда, куда он не готов идти, хочет заставить его сказать то, в чем он еще не готов признаться даже самому себе.
– Вы знаете, – сказала Анна. – Мне кажется, что вы знаете почти все, мистер Саттерсуэйт.
Это походило на фимиам, но почему-то лесть не произвела на него никакого впечатления. Он покачал головой с притворной смиренностью.
– Что может человек знать? – Риторический вопрос. – Только самую-самую малость.
Женщина согласно кивнула и заговорила странным успокаивающим голосом, не глядя на него:
– А если я вам что-то скажу, вы не будете надо мною смеяться? Мне кажется, что нет. Тогда предположим, что для того, чтобы развиваться в жизни, в искусстве, в своей профессии, человек решил использовать свою фантазию – придумать для себя что-то, чего на самом деле не существовало, придумать определенный персонаж… Это просто фантазия, выдумка, и ничего более. Но вот в один прекрасный день…
– Я слушаю, – сказал мистер Саттерсуэйт, который был искренне заинтересован происходящим.
– Фантазия становится реальностью! И та вещь, которую придумали – невероятная, не могущая существовать в реальности, – становится этой реальностью! Сумасшествие? Скажите же мне, мистер Саттерсуэйт. Это сумасшествие или вы тоже готовы в это поверить?
– Я… – Странно, но мистер Саттерсуэйт не мог произнести ни слова. Казалось, что все слова застряли у него где-то в горле.
– Ерунда, – сказала Анна Денман. – Полная ерунда.
Она выпорхнула из комнаты и оставила мистера Саттерсуэйта наедине с его так и не произнесенной исповедью.
Когда он спустился к обеду, то увидел, что Анна Денман занята с гостем – высоким, черноволосым мужчиной средних лет.
– Князь Оранов – мистер Саттерсуэйт.
Мужчины поклонились друг другу. У мистера Саттерсуэйта
– Я здесь не виноват. Признаюсь, люблю ездить быстро, но я хороший водитель. Это просто Судьба, Случай, – он пожал плечами, – который управляет всеми нами.
– Это в вас говорит русский, Сергей Иванович, – заметила миссис Денман.
– И эти слова нашли отклик в вашей душе, Анна Михайловна, – быстро среагировал князь.
Мистер Саттерсуэйт внимательно осмотрел всех троих: Джон Денман, светловолосый, замкнутый, настоящий англичанин, и двое других, темноволосых, худых и чем-то неуловимо похожих друг на друга. В его голове возникла какая-то мелодия – что это? Ах да, теперь он вспомнил. «Валькирия», первый акт. Зигмунд и Зиглинд, такие похожие, и непохожий на них Гундинг. У него стали появляться кое-какие догадки. Так в этом была причина появления мистера Кина? В одном мистер Саттерсуэйт был абсолютно уверен – появление мистера Кина означало, что вскоре разыграется драма. Неужели она присутствует и здесь – в виде банального, старого, как мир, треугольника?
Он был слегка расстроен – его всегда интересовали более запутанные интриги.
– И что же теперь делать, Анна? – спросил Денман. – Мне кажется, что придется отменить весь праздник. Я слышал, как ты звонила Росхаймерам.
Женщина покачала головой:
– Нет, отменять ничего не будем.
– Но ведь без балета не обойдешься?
– Ты прав, арлекинада невозможна без Арлекина и Коломбины, – сухо согласилась Анна Денман. – Что ж, я станцую Коломбину, Джон.
– Ты? – Он был поражен и, как показалось мистеру Саттерсуэйту, встревожен.
Она кивнула.
– Не волнуйся, Джон. Я не подведу тебя – ты забыл, что когда-то это было моей профессией?
«Какой все-таки потрясающий инструмент – человеческий голос, – подумал мистер Саттерсуэйт. – То, что произносится, и то, что замалчивается, и тот смысл, который может иметь молчание… Хотелось бы мне знать…»
– Ну что ж, – ворчливо произнес Джон Денман, – в этом случае половина проблемы решена. А как насчет второй половины – где ты найдешь Арлекина?
– А я уже его нашла – вот он!
И она жестом указала на открытую дверь, в проеме которой только что появился улыбающийся мистер Кин.
– Боже мой, Кин, – удивился Джон Денман, – а вы в этом что-нибудь понимаете? Мне такое и в голову не могло прийти.
– За мистера Кина отвечает эксперт, – сказала его жена. – Мистер Саттерсуэйт гарантирует его мастерство.
Она улыбнулась мистеру Саттерсуэйту, и маленький человечек неожиданно для себя пробормотал:
– О да. Я отвечаю за мистера Кина.
Мистер Денман переключился на другой вопрос: