Чисто весенние убийства

Кэннелл Дороти

Кузен проникновенно прижал руку к груди.

– Признаю, что не мне бы заводить с тобой этот разговор, поскольку понимаю, как это здорово – рыскать повсюду, изображая Шерлока Холмса. Но мне кажется, Элли, сейчас не самое подходящее время. У тебя полно других дел. Ты уже столько времени разглагольствуешь, что надо закончить весеннюю уборку, и…

– И еще ресторан… – Я уныло вздохнула. – Миссис Брюквус небось опять вопит под стенами «Абигайль»?

– Не-а. На Западном фронте без перемен! – отмахнулся Фредди и задумчиво наморщил лоб. – Или «Абигайль» смотрит на восток? Впрочем, какая разница. Бен держится молодцом.

Бодр как никогда, так что на твоем месте, кузина, я не стал бы нервничать по пустякам. Он не собирается выбрасывать белое полотенце.

– А, по-моему, пора бы…

– Еще чего! Твой муж не из тех, как ты выразилась, милых чудаков, что тратят жизнь, просиживая штаны на дереве и раздумывая, чайник он или утюг. Лучше подумай о Джонасе.

– Ты это к чему? – спросила я, ощутив, как гулко забилось сердце.

– Элли, ты смотрела на него в последнее время?

– Разумеется.

– И тебе не кажется, что он выглядит так себе? – Лицо Фредди вдруг стало необычайно серьезным. – Может, я принимаю это слишком близко к сердцу, но мне очень не хочется видеть, как наш старикан катится под гору.

– Ты же видел, что я пыталась заставить его поесть, – проворчала я. – Завтра же поговорю с доктором. В последний раз он уверял, что, если не считать бронхита, Джонас в полном порядке.

– Я вовсе не к тому клоню, будто ты плохо заботишься о старикане, в конце концов, я не прихожусь ему мамашей. – Фредди, никогда и ни при каких обстоятельствах не теряющийся, сейчас пребывал в явном смятении. – Просто он отличный малый, настоящий молоток и…

– А на самом деле, – ввернула я любимую присказку Тэма и дернула Фредди за серьгу, – ты его любишь. Ладно уж, можешь на меня положиться – не выдам я твою тайну. Было бы что скрывать! Джонас и так все прекрасно знает. Вы с Беном заменили ему внуков, которых у него никогда не было. Так что сейчас же убери с физиономии кислую мину! – Этот призыв вполне годился и для меня. – А я непременно навещу доктора Соломона.

– Прямо сегодня? – Фредди немного повеселел.

– Как только доктор вернется. Надеюсь, Джонас…

Упомянутая личность распахнула дверь и довольно живо прошаркала на кухню. На ногах у Джонаса красовались полуистлевшие клетчатые тапки, которые старик отказывался снести на помойку, несмотря на тумбу в его спальне, битком набитую новыми тапочками. Одет он был в не менее древний халат, накинутый поверх полосатой пижамы. И как часто бывает с теми, кого ты только что представлял на пороге смерти, выглядел Джонас на редкость бодро. Остатки его волос стояли торчком, усы не мешало бы подровнять, но в глазах затаилась искра. Возможно, искру эту трудно было бы классифицировать как добродушную, но таков уж наш Джонас.

– А я-то рассчитывал увидеть новую бабенку, которую ты пригласила, Элли. Собирался помочь ей почувствовать себя как дома.

Джонас довольно хмыкнул и оседлал табурет.

– Надеюсь, она окажется в твоем вкусе, дружище! – И Фредди подмигнул ему как мужчина мужчине.

– Если даже и так, – вмешалась я, водружая чайник на плиту и запихивая очередную порцию хлеба в тостер, – то Джонас опоздал. У Трикси Маккинли уже есть дружок. Настоящий мужчина, рядом с ним вы оба выглядите мальчиками из церковного хора. Но все равно постарайтесь быть с нею полюбезней. Нам и так в последнее время не очень везет с домработницами, поэтому

нужно считать большой удачей, что Трикси согласилась приходить в Мерлин-корт, пусть и раз в две недели.

– Берегись, Джонас! – Фредди дурашливо округлил глаза. – Если уж и Трикси не выдюжит, то нам с тобой всучат по фартучку и заставят носиться по дому с пылесосом.

– Не мешало бы заняться садом, – Джонас глянул в окно на старый раскидистый бук. – Давно нужно скосить траву на лужайке, а я еще даже не срезал отцветшие нарциссы.

– У тебя и так полно дел, – возразила я, ставя перед ним яйцо. – Кто будет присматривать за близнецами, пока я занята? Кстати, пора бы им проснуться! Отведу разбойников в детский сад и поспею домой к приходу Трикси.

– Давай я отведу, – предложил Фредди. – Бен – покладистый босс, но и у него есть предрассудки: почему-то твой муж требует, чтобы я хоть на минутку заглядывал на работу, прежде чем исчезнуть на целый день. – Он испустил тяжкий вздох. – Так что мне все равно придется потрясти свои старые кости. Как насчет машины? Она тебе понадобится?

– Нет, если ты привезешь детей обратно.

– Запросто! – согласился Фредди. Судя по всему, он объявил сегодняшний день Праздником Благих Дел. – Хотя если бы ты проявила благоразумие и позволила им ездить на заднем сиденье моего мотоцикла, тебе не пришлось бы полдня сидеть без машины.

– Мне машина ни к чему, – твердо сказала я. – Собираюсь проторчать все утро дома, поджидая Трикси. Как только ты с детками выметешься, брошусь наводить чистоту, а то она испугается и даст деру, не увидев самое интересное.

К счастью, утро выдалось удачным – Тэм и Эбби ради разнообразия решили проявить покладистость. Правда, Эбби напялила платье задом наперед, но это уже пустяки. Тэм вспомнил, что сегодня они должны рассказать о своих любимых игрушках, и пришлось устроить небольшой переполох, разыскивая его гигантскую мохнатую лягушку. Пожелав нам с Джонасом вести себя хорошо, дети с дядюшкой благополучно отбыли. Все было просто отлично, пока я не вернулась на кухню и не оглядела эти авгиевы конюшни.

Джонас, поймав мой взгляд, испуганно отодвинул чашку с чаем и под каким-то нелепым предлогом улизнул наверх. Дверь за ним захлопнулась, а я осталась в одиночестве глазеть на кухню в надежде, что та смутится и перестанет так нагло выставлять свои грязные углы. Как же! Что за черная неблагодарность, думала я, складывая посуду в раковину. И это после всего, что я для этой кухни сделала. Содрала зеленую кафельную плитку и заменила ее чудесными обоями с узором в виде пшеничных снопиков, заново собрала камин, установила новую раковину и, наконец, последний штрих, подарила кухне замечательную электроплиту. И как же эта дрянь ведет себе после этого? Копит грязь, чтобы выпихнуть ее на всеобщее обозрение в самый неподходящий момент!

Засучив рукава, я принялась скрести, драть и оттирать. Но долго сердиться я не могла, поскольку слишком любила этот старый дом. И Мерлин-корт отвечал мне тем же, позволяя чувствовать связь с прошлым, настоящим и будущим. Фарфоровый сервиз, который я сейчас мыла, принадлежал Абигайль Грантэм. Ее руки вытирали эту чашку и складывали эти тарелки. А когда-нибудь Эбби или жена Тэма будет так же стоять здесь, глядя в окно на сад, любуясь восходом и слушая птичий щебет, словно все это происходит впервые.