Чисто весенние убийства
Шрифт:
– Могу я раз в жизни насладиться зрелищем, как другие пожирают пищу?
Откинув с лица волосы, я улыбнулась любимому. Солнце выглянуло из-за туч, и в моем маленьком мире снова воцарился покой. Я пригубила вино и с удовольствием съела булочку. Точнее, две. Следом отправилась третья. Ведь ни для кого не секрет, что морской воздух способствует аппетиту.
– А что едят люди в Африке? – неожиданно спросил Тэм. Эбби ткнула его в бок. Было ясно как божий день, что им не терпится заняться тортом. Бен извлек из кармана спички, зажег одну и протянул Джонасу:
– Задуй!
– И
Джонас подался вперед, и этого движения оказалось достаточно, чтобы пламя погасло, прежде чем он успел дунуть, прежде чем… но нет, мне хотелось верить, что он успел загадать желание. Я была уверена – тучи, внезапно затянувшие небо, ровным счетом ничего не значат. Собрав остатки еды и сложив их в корзину, Бен предложил перед уходом посмотреть на ракушки. Оставив Джонаса дремать в кресле, мы побрели вдоль берега.
Наполнив корзинку мокрыми ракушками, мы по узкой полоске пляжа обогнули скалистый мысок и на несколько мгновений вошли в густую тень, прежде чем оказаться в следующей бухточке, больше всего напоминавшей уютный диванчик. Бухточка была совсем крохотной, со всех сторон ее окружали причудливые скалы. Но самой поразительной деталью пейзажа был маленький человечек, сидевший за столиком в кресле с высокой спинкой.
Стол был покрыт белоснежной скатертью. Человек сидел к нам спиной, но я углядела рубиновый бокал вина, серебряную вазу с цветами и супницу.
– Бог мой! – шепнул мне на ухо Бен. – А я-то полагал, что лучше нашего пикника и придумать ничего нельзя!
Зрелище было настолько неправдоподобным, что я бы ни капельки не удивилась, если бы пролетавшая над нашими головами чайка внезапно ударилась оземь, тряхнула крыльями и приняла человеческое обличье, после чего соорудила скромный столик на пятерых и пригласила семейство Хаскелл присоединиться к трапезе. Словом, когда незнакомец повернул голову и уставился на нас без какого-либо воодушевления, меня постиг приступ жгучего разочарования.
– Так это же Том Эльфусс! – До чего ж все-таки нелепое имя! Можно представить, каково приходится бедняге. – Его дом прямо за этими скалами.
Мы с Беном и детьми медленно брели по песку к сидящему за столом человечку. Подойдя ближе, я обнаружила на столе остатки копченого лосося, салат, яйца под майонезом и целую гору бутербродов. Если супница не бутафория, то у этого крошечного типа аппетит как у великана. И не лень ему было волочь все это на берег? Интересно, как он поступил с супом? Съел холодным или носился туда-сюда с одеялами?
– Выход на свежий воздух? – проскрипел Том Эльфусс, еще больше в эту минуту напоминая средневекового гнома. Огромная голова была втянута в узкий ворот куртки землистого цвета.
– А мы тут, за мыском, устроили пикник. – Бен неопределенно махнул рукой.
– Вы ведь еще не знакомы? – Меня вдруг охватило беспричинное волнение. – Милый, это Том Эльфусс, новый член Домашнего Очага. Том, познакомьтесь, пожалуйста, с Беном и нашими детьми, Эбби и Тэмом.
Гном забарабанил
– Мама, а он настоящий? – оглушительно прошептал Тэм. – Или просто притворяется?
– Знаю, это морской эльф! – Эбби просияла и на цыпочках подкралась поближе к столику, чтобы в деталях разглядеть нового знакомца.
– Дети думают, что это волшебство. – Бен запустил пальцы в темные волосы, видимо для того, чтобы помассировать мозги и вернуть их в рабочее состояние. – Как вам удалось доставить сюда стол, посуду и еду? Даже если спуститься по тропинке, а не по лестнице, это не так-то просто.
– С помощью ручной тележки. Она вон там, за камнями. – Том махнул в сторону огромных валунов.
Меня почему-то заинтересовал вопрос, кем они были в прошлой жизни, до того как злая колдунья превратила их в камни. Задумавшись, я не сразу ухватила Эбби, которая успела вплотную подобраться к Тому и теперь пристально изучала его уши.
– Что ж, не будем мешать, а то ваша еда совсем остынет.
– Ну конечно, салат всегда подают горячим, как и копченого лосося. – Он засмеялся своей простенькой шутке. – Даже этот суп – я называю его картофельным луковым, хотя есть какое-то причудливое французское название – нужно есть холодным.
– Vichyssoise, – подсказал Бен, и глаза Тэма расширились, что вполне объяснимо, поскольку до сих пор он считал, что отец знает единственное волшебное слово – абракадабра.
– Суп из пакетика. – Том Эльфусс явно пытался завязать разговор. – Лучший способ, когда я хочу, чтобы еда получилась съедобной, – это вскрыть готовую упаковку.
– У вас сегодня день рождения? – хором прокричали Тэм с Эбби.
– По правде говоря, да. – Том смущенно заерзал и отвел взгляд, уставившись на море, которое утратило свою ласковую искристость и теперь с ревом терзало берег.
Небесная синь куда-то подевалась, уступив место зловещим серым пятнам, наводившим на мысли о проказе. Солнце пыталось сопротивляться тучам, но было ясно, что долго оно не продержится. Чудесный день внезапно обернулся своей изнанкой. Оказывается, Том Эльфусс – одинокий и неприкаянный человек. Эбби с Тэмом спросили нового знакомого, не хочет ли он пойти с ними и попробовать торт, приготовленный ко дню рождения Джонаса. Лицо гнома просветлело, но он отрицательно покачал головой.
– Спасибо, но мне кажется, сейчас пойдет дождь.
– Боюсь, вы правы, – обронила я. И, чувствуя себя так, будто оставляю ребенка у дверей церкви, повернулась, чтобы уйти.
Мы с Беном и детьми гуськом двинулись вдоль берега. Наши ноги то и дело обдавала пенистая волна.
– Правда, это ужасно грустный эльф? – Эбби оглянулась через плечо.
Мы вернулись на наш пляж. Джонас все еще дремал в кресле, накрыв голову платком, – защита от солнца, которого не было уже и в помине. При нашем приближении Джонас очнулся. В то же мгновение платок слетел с его головы и запорхал над камнями. Дети радостно бросились в погоню.