Чистодел
Шрифт:
Он простил жену, по крайней мере сказал ей об этом, потом поцеловал руку и прослезился.
Она тоже разрыдалась, крепко-крепко обняла его, прижалась всем телом и прошептала:
– Прости меня, Миша. Я была редкостной дрянью.
– Начнем жизнь с чистого листа, – заявил он и сам поразился пошлости сказанного. – Согласна?
– Да, милый. – Лизонька подняла заплаканную, но такую милую мордашку, и он, как пишется в дамских романах, утонул в безбрежной синеве ее глаз.
Вернее сказать, Миша в очередной раз собрался было это сделать, но вдруг решил погодить и остался на берегу.
Они опять зажили счастливо и не во лжи.
Месяца через полтора Лиза в очередной раз отправилась навещать подругу, а он даже не обратил на это внимания. Занят был, оттачивал до самых мелких деталей план, разработанный на основе той самой идеи, вдруг навестившей его. Миша отрабатывал ходы-выходы, изучал подводные течения, причесывал и полировал, наводил глянец, продумывал неожиданные ходы на случай, если вдруг что-то пойдет наперекосяк. Ведь самый лучший экспромт – это тот, который изобретен заранее.
Через полгода он дождался какого-то праздника, позвонил вице-премьеру Славику, поздравил его и решительно напросился на разговор без свидетелей.
– Интересно, – сказал тот, выслушав план. – Нагло и, я бы даже сказал, остроумно. Пойдешь ко мне в команду? – вдруг предложил он.
– Поздно пить боржоми, – сухо проговорил Миша. – Как тебе тема?
– Тема интересная, я уже говорил. Только вот…
– Премьер узнает, – утешил друга сердобольный Миша. – Обязательно.
– И что?..
– Ничего страшного ни для тебя, ни для меня не случится. – Гигант мысли полез было за сигаретами, но натолкнулся на суровый взгляд друга юности и оставил курево в покое.
– Объясни.
– Запросто. – Миша почесал брюхо под свитером. – Я – величина ничтожно малая, ни на что серьезное не способная. Ты – слишком велик. На такие должности, как у тебя, жуликов не назначают. Это исключено априори.
Славик закашлялся и спросил:
– Кто же тогда будет виноват?
– Как это кто? – удивился Мишаня. – А Витюша зачем?
Хозяин дома ошалело покачал головой.
– И не жалко тебе его?
– Очень жалко, – ответил очкарик и непритворно вздохнул. – Только себя еще жальче. Да и тебя тоже.
– Дела!.. – Славик надолго замолчал.
Миша молча пил чай с лимоном, не мешая старому другу принимать решение.
– Ладно. – Вице-премьер надавил ладонью на столешницу, раздался жалобный скрип. – Так тому и быть.
– Вот и славно. – Миша отставил чашку в сторону. – Значит, в ближайшие дни я иду к Витюше. – Он тоже хлопнул ладонью по столу, только намного тише. – Начинаем.
– Один-единственный вопрос. – Славик поднял голову и внимательно посмотрел в глаза другу юности. – За что все-таки ты его так?
– А ни за что, – последовал мгновенный ответ. – Ничего личного, дело прежде всего.
– Ну-ну. – Славик прищурился и глянул на когда-то самого доброго на свете парня так, как будто менял ценник.
Афера удалась на славу. Потому что была тщательно продумана и хирургически безукоризненно исполнена. Как и все остальные, прокручиваемые до и после нее.
В нашем Отечестве сейчас только они, аферы да кидалова, проходят без сучка и задоринки. Все остальное – фигушки. Потому что планируется это самое все остальное исключительно левой ногой, а исполняется и того хуже.
Вывести из дела и вытащить из страны получилось, конечно же, сумму несколько меньшую, но вполне достаточную для того, чтобы оба акционера не страдали остаток жизни от пошлой и честной бедности. Даже если она, эта самая жизнь, окажется не короче, чем у галапагосской черепахи, отдельные особи которой, ведущие исключительно здоровый образ жизни, говорят, дотягивают аж до ста восьмидесяти лет.
– Так сколько же мы с тобой все-таки заработали? – спросил Славик, сидя в номере отеля, расположенного то ли в Австрии, то ли во Франции, и закусил водочку мелкозернистой севрюжьей икоркой. – Просто интересно.
– Мы… – выговорив это слово, Миша очень постарался не рассмеяться в голос. – Мы с тобой на пару, старый, подняли четыре с половиной ярда в евро. В баксах это…
– Шестерочка, – сказал второй акционер и надул губы. – Я думал, побольше выйдет.
– Можно было бы снять и побольше. – Бывший доцент не стал спорить с бывшим вечным троечником и секретарем комитета комсомола факультета. – Но тогда…
– Понимаю, – сказал Славик и вздохнул. – Ладно, дай мне месяц-другой сроку.
– Да хоть год, – великодушно согласился Миша. – Решаешь вопрос с безбилетным пассажиром и тут же получаешь бабло.
На прощание приятели и компаньоны сердечно обнялись.
– Береги себя, – заботливо проговорил Славик. – Я слышал, Витек очень сердится. Как бы…
– Ладно. – Миша беспечно махнул рукой. – Пусть его. У меня, чтоб ты знал, охрана получше твоей. Такие волчары!
– Ну, дай-то бог. – Человек, пока еще занимающий должность вице-премьера, стряхнул пылинку с плеча старинного друга и перекрестил его. – Тогда я за тебя спокоен.
Ох уж мне эти доценты с кандидатами, виртуозы теории и знатоки законов науки. Жизнь наша, ребята, куда как сложнее и паскуднее. Откуда же мстительному рогоносцу и финансовому гению Мишане было знать, что аферы такого масштаба, как бы красиво они ни начинались, всегда заканчиваются тем, что в живых остается только один из их участников. А то и того меньше.
Глава 6
Большая стирка