Чистые души. Книга 1
Шрифт:
— Вокруг неё смерти. А Колдун до сих пор убивает людей. И она всегда рядом, или я слышу ее имя, или… — он тяжело вздохнул. — Ты скажешь, это не мое дело?
— Именно так.
— И мне не нужно думать о колдуне?
— Я уже говорил это.
— Что, если колдун убьет её? — спросил Семен и боль слабо екнула у него внутри.
— Ты не знаешь её срока. Если ее убьют, значит её срок пришел.
— И мне смириться с этим?
Прохор посмотрел на него, будто видел впервые.
— Не верю, что ты задаешь такие вопросы.
— Что-то изменило меня. Я не могу так поступить! — почти взмолился Семен.
— Ты очень молод, — вздохнул Прохор. — Вокруг тебя люди. Ты общаешься с ними, ты отражаешь их чувства. Ты зеркало душ, когда они смотрят тебе в глаза, их чувства проходят через тебя, ты тоже их ощущаешь. В какой-то момент ты начал думать, что это и твои чувства тоже Это ошибка. Он бывает у каждого стража. В какой-то момент мы начинаем соблазняться отраженными человеческими эмоциями и поддаемся им. Чувства приятны. Им легко поддаться. Тем более, что мы так хорошо умеем их ощущать.
— Что, если у нас тоже есть чувства?
— Неправда! Мы совсем другие. Наша суть другая. Да, мы можем нарушить баланс внутри себя, разбередив себя их чувствами. Знаешь, почему нам нельзя делать это?
— Не знаю.
— Чувства как ветер — мимолетны у людей. Но мы создания очень стабильные. Если мы впускаем их, то уже не можем избавиться. Прежний Прохор, впустил их и уже не смог избавиться. Посмотри, к чему это привело. Они терзали его, а потом убили.
— Но говорят, будто мы лишь наполовину из пустоты. Другая половина из этого мира! Мы имеем в себе его часть, а этот мир наделен душой! Может в нас есть хотя бы половина ее?
Прохор покачал головой:
— Кто сказал тебе такое?! Большей лжи я не слышал.
— Один шаман, там, на севере, утверждал, что мы наполовину из материи этого мира и имеем половину человеческого сердца.
— Это старинная легенда, — тут же возразил Прохор. — Когда-то люди придумали её, а потом сами поверили. Людям нужно одушевить весь мир вокруг, им нужно объяснить неведомое, иначе им страшно!
— Ты думаешь, это не правда… — произнес Семен с тоской. — Но зачем мы живем? В чем наша цель? Существовать вечно как существуем сейчас?
— Ты уже отравлен человечностью! — воскликнул Прохор. — Услышь себя — в тебе тоска, горечь, всё это чувства и они терзают тебя. Отрекись от них. Впади в оцепенение, отпусти девушку, вернись к своей жизни. Ради чего мы живет? В чем наша цель? Разве мы не знаем? Все просто, мы должны хранить баланс и блюсти устав. Довольно и этого. Отклоняться — значит предать свою суть.
Семен опустил голову.
— Тебе лучше взять себя в руки, как сказал бы человек. Я же скажу: ты заигрался. Человеческие чувства как яд. Стоит пустить их, они дадут корни и ты будешь страдать.
Он тяжело вздохнул и закончил тихо:
— Я дам тебе совет: вернись домой, выгони эту девушку,
Семен кивнул:
— Совет мудрый.
— Тем более мудрый, что ты не желаешь такого совета.
Семен молча встал, кивнул еще раз. Говорить больше было нечего.
Глава 18. Смерти и потеря
Прохор остался у себя, а Семен вышел из подвала. Снова пошел снег. Город оживал на глазах. Люди выбирались из домов, гуляли пары с детьми, где-то снова играла музыка.
Он вернулся к себе. Еще на входе в подъезд услышал наверху что-то дурное. Запах крови пронзал все этажи. Запах крови Ра.
Семен взлетел наверх, минуя перекрытия. Дверь была заперта и он миновал её, даже не заметив.
Внутри висела вонь. Воняло кровью, серой, мерзостью. На гладком полу свежие царапины как от когтей. Они шли от кухонного окна и скрывались за диваном. Там так любили сидеть Ра с Кусимиром, глядя на уличные огни и оттуда теперь воняло кровью. Он обходил диван на цыпочках, будто от звука его шагов зависело что-то.
Кусимир лежал около дивана, вытянувшись струной, голова свернута на бок. Ра лежала на спине, одной рукой прикрывая кота, другой слабо скреблась по краю дивана, будто хотела встать. Ее судорожное, едва слышное дыхание, клекотало в груди, разорванной когтями.
Не раздумывая, он достал напиток живого солнца и влил ей в рот сразу весь пузырек. Да, такая доза убила бы человека, заставив его сгореть, но Ра уже умирала, технически её сердце отбивало последние удары. Единственное, что он мог сделать, дать ей пару мгновений, чтобы она могла сказать кто приходил к ним.
Едва дыша, Ра приоткрыла глаза.
— Господин… — её голос был так слаб!
— Кто это сделал? Скажи мне, Ра!
— Демон… — пробормотала она и вдруг подняв руку, вцепилась в него. — Господин… я… не успела искупить… да?
— Твои поступки учтут, — это все, что он мог обещать ей. Солгать, что последние годы её жизни искупили все содеянное ранее, он не мог.
— Я получу… еще шанс? — выдавила она с огромным трудом.
Кровь стремительно отливала от ее щек, черты заострялись. На самом деле она уже была мертва, только живое солнце еще держало её.
Он сжал ей руку:
— К счастью это не мне решать. Те, кто решает полны добра и света. Ничего не бойся, Оксана.
Он произнес это когда ее последний вздох уже сорвался с губ и растаял. Она уже ничего не слышала, широко распахнутые глаза смотрели в сторону, туда, где за окном взрывался праздничными салютами город.
В первую очередь Семен вызвал Прохора, а затем встал и осмотрелся. Тело кота было вытянуто, он умер в прыжке, видимо почуял, когда кто-то пробрался к ним в дом и бросился на врага. Но враг ударил первым.