Чистый грех
Шрифт:
Шесть тридцать, отметил про себя Адам. Вслух он солгал:
— Мы с Джеймсом собирались посмотреть чистокровного жеребца, которого продает Даниэл Мак-Гиллврей. Но ничего страшного. Джеймс и сам справится.
На самом деле ему хотелось лично удостовериться, что Изольда покинула город. А впрочем, переживать не стоит: Джеймс и остальные ребята выполнят задуманное и без него.
— Если нужно, иди, — сказала Флора. — Мне есть чем заняться. Помою голову — с дороги вся в пыли. Затем оденусь к ужину. Ведь ты ненадолго? Где конюшня этого Мак-Гиллврея?
— Недалеко. На холме.
Про
— Я вернусь буквально через полчаса. Надеюсь, ты не обидишься из-за моей отлучки?
Флора ласково улыбнулась.
— Ну что ты, дорогой, — сказала она. Томно потянувшись и в свою очередь посмотрев на часы, она добавила: — Боюсь, до твоего возвращения я даже ванну не успею принять.
Вечером, покуда Фиски, отпустив слуг, уехали за город любоваться закатным солнцем, двое мужчин вошли в их особняк и сразу же поднялись в комнату графини де Шастеллюкс. Она писала что-то за конторкой и вздрогнула, увидев на пороге нежданных гостей.
Не обращая внимания на ее вопли, незнакомцы связали ее по рукам и по ногам, сунули в рот кляп и вынесли из дома через заднюю дверь к поджидавшему экипажу. Фиски устроили все так, что в доме не оказалось ни одного слуги.
В экипаже графиня увидела Адама. Положив свою ношу на сиденье, носильщики передали ему конфискованную у Изольды записку. Адам прочитал ее, окинул взглядом одежду пленницы — та была в амазонке — и сказал с иронической усмешкой:
— О, да ты совсем готова к путешествию! Только верхом тебе ехать не придется. А что касается Неда Сторхэма, я непременно передам ему содержание твоей записки. Он очень огорчится, когда узнает, что ты отклоняешь его предложение руки и сердца. Правда, огорчаться он будет недолго, потому что сразу же после этого я всажу ему пулю в лоб. Ну, Изольда, настал час прощаться. Ты пять лет держала меня в аду. Так что не обессудь, добрым словом вспоминать тебя не буду.
Одарив графиню напоследок ненавидящим взглядом, Адам вышел из экипажа, закрыл дверь и запер ее на ключ. После этого махнул кучеру: трогай!
Когда карета скрылась за холмом, из-за угла дома появился Джеймс.
— Все спокойно, — сказал он. — Никакого переполоха. Ты всерьез полагаешь, что с ней покончено? Ведь вернется, негодяйка! Как пить дать вернется!
— Скорее всего в ближайшее время не вернется, — решительно возразил Адам. — А после того как брак аннулируют, мне уже будет наплевать, если она вдруг опять объявится.
— Таким образом, остается только Нед Сторхэм? Теперь мы готовы сразиться с ним. Правда, избавиться от него будет посложнее, чем от Изольды. Прольется много крови.
— Посмотрим. Все зависит от того, сколько наемников ему удастся скупить. Не верю, что он найдет достаточное количество головорезов. В округе знают, что с Адамом Серром лучше не связываться. А впрочем, на всякий случай приготовимся к худшему.
Вышло так, что к ужину Адам и Флора спустились очень поздно. Вернувшись после проводов Изольды, Адам застал Флору в ванной… ну и, конечно, забрался в ванную и сам. Любовная возня затянулась, и в
Джеймса и лорда Халдейна молодые люди застали у стойки бара и пригласили присоединиться. Вчетвером они поужинали, вдоволь наговорились и весело провели остаток вечера. Из осторожности никто больше не затрагивал тему участия Флоры в войне против Неда Сторхэма.
Уже за полночь, когда Адам и Флора снова оказались в постели, Адам задумчиво прошептал:
— Я и не предполагал, что могу любить так полно. Я люблю тебя в постели, когда твое тело так близко от меня. Но я люблю тебя и при людях, в толпе — как, скажем, сегодня в ресторане. И люблю с той же силой. Так странно — любить постоянно, двадцать четыре часа в сутки! Ведь и во сне я продолжаю любить тебя…
— Да, нам обоим выпало удивительное счастье, — согласилась Флора. — Я тоже не верила в любовь. Верила только в страсть, в сплетение тел и все такое прочее. И вот, как ты говоришь, любовь двадцать четыре часа в сутки… А знаешь, я сначала не хотела идти на бал к судье Паркмену. Мы могли бы опять разминуться в жизни!
Адам улыбнулся.
— Сам я тоже без особого желания шел к Паркмену — долг обязывал. Думал, покажусь на десять минут и откланяюсь.
Флора в свою очередь ухмыльнулась.
— А тут возьми и подвернись я, коварная соблазнительница!
— Век буду благодарить судьбу за то, что она помогла мне встретить тебя. Ты почти в буквальном смысле слова вернула меня к жизни.
Позже, когда Флора заснула, Адам бесшумно выскользнул из постели и оделся. Он не хотел нового спора поутру и поэтому решил уехать тайно. Необходимо сразиться с Недом Сторхэмом, раздавить этого негодяя — и поскорее вернуться к любимой Флоре.
Никогда прежде Адам не был одержим такой ненавистью к врагу. Сейчас он сгорал от нетерпения, потому что Нед Сторхэм стоял между ним и великим счастьем. В сердце Адама не было и крупицы жалости.
Встретившись на рассвете с Джеймсом, Адам был предельно лаконичен.
— Давай побыстрее покончим с этим, — сказал он. — Да будет окровавленная голова Неда Сторхэма его пропуском в рай земной!
Джеймс молча повел бровью. Он был рад, что брат так решительно избавился на время от Флоры и горит ненавистью к врагу.
Они сели на коней и отправились в путь. Вне пределов города к ним присоединилось сорок абсарокских воинов. Все были хорошо вооружены и понимали, что идут на бой за родную землю, за спокойствие и благополучие своих семей, за счастливую жизнь детей. Таких людей трудно победить.
Флора проснулась примерно через час после рассвета. Обнаружив пропажу Адама, девушка проворно оделась и помчалась будить отца.
Он был уже одет и завтракал в одиночестве, листая газету.
При виде бледной Флоры, влетевшей в комнату с искаженным лицом, лорд Халдейн кротко улыбнулся и сказал:
— А я тебя поджидаю. Чай горячий. Бери тосты. Что, проспала?
— Ну и лиса этот Адам! — возмущенно воскликнула его дочь. — Удрал! И я ничего не слышала! Не позавидую человеку, которого он захочет убить во сне! Это все из-за ребенка, я стала такой соней… А куда ты собрался? Совсем готов!