Чистый свет любви
Шрифт:
— Алберт уже варит, — ответил он и озабоченно спросил: — Кому ты звонишь?
Джинни на мгновение лишилась дара речи. Алберт?! Значит, Кэтрин провела этот вечер с младшим братом Гилберта!
— Джинни, кому ты звонишь? — нетерпеливо повторил свой вопрос Гилберт.
— Нашему семейному врачу. Но он не отвечает.
— В таком случае, я позвоню своему и попрошу его срочно приехать, — решительно заявил Гилберт и оттеснил ее от телефона.
Джинни не возражала, она была слишком потрясена тем, что только что узнала. Значит, черноволосый молодой человек, который присматривал за буфетом в доме Рейли, брат Гилберта? Алберт, Эл… Эл?! Кэтрин ей все уши прожужжала про симпатягу Эла, с которым встречалась уже около месяца! Значит, ее сестра уже давно находился в близких отношениях с братом своего шефа. Но почему Кэтрин ни разу не обмолвилась о том, кем приходится ее ненаглядный Эл Гилберту Уэлдону? Почему Кэтрин скрыла от нее это?
Джинни задохнулась от негодования. Гилберт наверняка знал о том, какие отношения связывают его брата и его личного секретаря. Во всяком случае, он ничуть не удивился, встретив Алберта в доме Кэтрин и Джинни. Что все это означает?!
Осмотрев Кэтрин, доктор поставил диагноз — пищевое отравление.
— Если хочешь, мы с Элом или кто-нибудь один из нас останется у вас на ночь, — предложил Гилберт.
Джинни смертельно устала. Беспокойство за здоровье Кэтрин и мучительные мысли о том, что ее сестра и Гилберт постоянно что-то скрывают от нее, вымотали все ее силы. Но ей не хотелось, чтобы Гилберт или его брат оставались в ее доме на ночь. В этом не было никакой необходимости. Доктор сделал больной промывание желудка, прописал лекарство, сделал укол снотворного, и Кэтрин вскоре крепко уснула.
— Не беспокойся, Гилберт, — сказала она, — мы обойдемся своими силами.
Джинни все еще обижалась на Гилберта за то, что он ничего не сказал ей об отношениях между Кэтрин и Албертом. Она не понимала, почему от нее скрывали правду.
— Я благодарна тебе за то, что ты позвонил своему доктору, — продолжала она.
— Значит, ты хочешь, чтобы мы уехали?
Джинни кивнула. Было около часа ночи. У Джинни слипались глаза. Она перенервничала, у нее страшно разболелась голова. Честно говоря, ей действительно хотелось, чтобы братья Уэлдоны уехали.
Джинни бросила взгляд на бледного от пережитого волнения Алберта. Опустив глаза, юноша рассеянно помешивал ложечкой свой кофе. Братья имели, несомненно, много общего, но их сходство не бросалось в глаза.
Мысль о том, что от нее долгое время скрывали правду об отношениях ее сестры и брата Гилберта, не давала Джинни покою. Джинни не могла простить этого Гилберту, ей казалось, что он преследовал какие-то тайные цели. Но какие? Она терялась в догадках. Джинни знала, что не успокоится, пока не найдет ответы на мучившие ее вопросы.
— Думаю, Гилберт, ты не будешь возражать, если Кэтрин завтра не выйдет на работу? — спросила Джинни. — Боюсь, что из-за слабости она не сможет утром встать с постели.
— Да, конечно, пусть поправляется, — с беспокойством поглядывая на Джинни, промолвил Гилберт. Он не понимал, почему она холодно, не поднимая глаз, разговаривает с ним.
— Послушай, Джинни…
— Гилберт, не надо, сейчас не время и не место выяснять отношения, — перебила она его и бросила выразительный взгляд в сторону Алберта.
Впрочем, Алберт не обращал на них никакого внимания. Он был погружен в свои мысли и переживания. Джинни поняла, что юноша беспокоится за жизнь Кэтрин. Значит, чувство молодых людей было взаимным. Это тронуло сердце Джинни.
И она вновь подумала о том, почему все так упорно скрывали от нее отношения Кэтрин и Алберта. Впрочем, нет, не все. Один человек делал весьма прозрачные намеки, только она никак не могла взять в толк, о чем он говорит. Джинни вдруг вспомнила странный разговор с Энтони. Теперь ей многое стало ясно. Энтони не сомневался, что Джинни и Кэтрин встречаются с братьями Уэлдон с той же целью, с какой он сам стремился жениться на Дороти Рейли, что они хотят добиться высокого положения в обществе и богатства. Но это было неправдой! Кэтрин любит Алберта, Джинни чувствовала это.
— Джинни, что с тобой? — с тревогой спросил Гилберт.
Он видел, что она чем-то расстроена.
— Мне кажется, ты должен отвезти своего брата домой.
Он устал.
— Тебе тоже надо отдохнуть, — заметил Гилберт. — Я заеду завтра, чтобы узнать, как дела у Кэтрин.
Он не стал выяснять причины внезапной холодности и отчуждения Джинни, рассудив, что надо дать ей время разобраться в своих мыслях и чувствах.
— Да, действительно, уже поздно. Мы все утомлены, и нам требуется отдых, — согласилась Джинни.
Бросив на нее испытующий взгляд, Гилберт повернулся к брату.
— Нам пора, Алберт. Если Джинни понадобится наша помощь, она позвонит.
— Конечно, я позвоню, — пообещала Джинни, хотя у нее не было номера домашнего телефона Гилберта.
Алберт встал и улыбнулся Джинни.
— Жаль, что мы познакомились при таких грустных обстоятельствах.
Джинни тоже сожалела о том, что не познакомилась с Албертом раньше. Но в этом не было ее вины.
— Думаю, Кэтрин скоро поправится, и вы приедете к нам как-нибудь вечером на коктейль, — сказала Джинни.
— А давайте в субботу пообедаем где-нибудь все вместе, вчетвером, — предложил Гилберт.
Джинни холодно посмотрела на него.
— Боюсь, что Кэтрин некоторое время вообще не придется обедать, — сказала она. — Ей надо соблюдать диету.
Джинни решила, что ей надо реже видеться с Гилбертом. Она должна привести в порядок свои чувства и мысли и получить от сестры ответы на мучившие ее вопросы.
Гилберту нечего было возразить ей, и Джинни проводила гостей в прихожую.
— Если не возражаете, я позвоню вам завтра утром, — сказал Алберт, прощаясь с хозяйкой дома на пороге.
— Конечно, пожалуйста, звоните, — отозвалась Джинни и добавила, чувствуя, что ее бьет дрожь — Брр, как холодно!
— Да, погода в вашем доме внезапно резко изменилась, задули ледяные ветра, — с горькой усмешкой произнес Гилберт.
Джинни сразу же поняла на что он намекает, и смутилась.
— Ничего удивительного, — сказала она. — Зима на дворе. В это время года всегда холодно.
— Ну что же, буду ждать весны. У меня завидное терпение.
Джинни пожала плечами.
— Но весна наступит не скоро, — предупредила она. — Еще только декабрь.