Читать не надо!
Шрифт:
После Франка явился Бен со своим эскортом — Полой и Гонзой.
Гонза был чех, добродушный гигант, почти семи футов ростом. Он время от времени наведывался в Амстердам, чтобы немного нелегально подзаработать.
— Грабал, Гашек, Чапек? — как дура, выпалила я, протягивая Гонзе руку.
— Гашек! — без колебаний ответил он.
Пола была крепкая дама с мягкой порослью над верхней губой. В юности она водила траки и обожала тяжелые мотоциклы. Не раз с американскими байкерами колесила из Нью-Йорка в Лос-Анджелес.
Сам Бен был электрик и мастер
Уже не помню, кто прислал Роя. Он появился одновременно с моими соотечественниками Ники и Давором.
Ники был страстный поклонник кино. Для Ники находиться рядом с Роем, американцем итальянского происхождения из Бруклина, было так же грандиозно, как красить стены вместе с самим Де Ниро. Рой очаровал Ники своей любовью к парусным яхтам. У него при себе всегда был каталог с перечнем их типов и цен. Давор тоже никогда не бывал в Америке. Рой без труда воспламенял фантазию обоих. Рой был плотник, а Ники с Давором умели все — от покраски стен до укладки плитки.
Сначала я отнеслась к Рою подозрительно. Он потребовал вдвое больше за час, чем я платила Ники с Давором. Он был ушлый малый, охочий до денег и одновременно личность темная. Но рабочих заманить было нелегко, а Ники с Давором оба за Роя держались.
Вечером за импровизированным ужином с парой бутылок вина некоторые детали из жизни Роя стали проступать сквозь ее кошмарный сумбур.
Он жил в Амстердаме уже примерно с год. Застрял из-за голландской девчонки. В Америке у него была своя строительная фирма. Он то зарабатывал по миллиону долларов, то все спускал, снова зарабатывал, снова спускал. Говорил, что в Америке заработать миллион просто, но трудно его удержать. Имел кучу денег, жил как «крез». Обычно ремонтировал квартиры богатых американцев и много чего повидал.
У Роя были жена и сын. Сыну он часто звонил. Но самые близкие отношения у него сложились с сестрой. У сестры была своя семья: муж, отпетый алкоголик, и двое детей. Сестра обладала даром выживания.
Мать у них была настоящая красавица. Когда-то работала моделью. Роя и его сестру родила в очень ранней молодости. Люди вечно принимали мать за девушку Роя, она всегда выглядела очень молодо. Отец был сущий тиран, настоящая свинья. Мать бросила его и вышла за Стива. Дядюшка Стив был богатый, но уже отошел в мир иной. А мать сейчас в инвалидной коляске. Рой, когда навещает, помогает ей.
Рой заботится обо всех своих родных, они все сидят у него на шее. Включая бывшую супругу, настоящую суку. Он застал ее в постели с одним из своих рабочих, чернокожим. Они вместе хотели убить его, чтобы не мешал им прибрать к рукам его дело. Рой едва спасся. Пуля просвистела в какой-то доле дюйма от его спины. Потому он и седой теперь.
В Европе неплохо, но он тут не останется. Голландская девчонка совсем ребенок, ничего в жизни не смыслит. И он понимает, что нужен ей только в постели.
У Роя были
Единственная его поддержка в жизни — сестра. Они вместе строили планы, Рой и его сестра. Большие планы. Собирались двинуть в Монтану: построить там дом, жить вместе. Будут лошадей разводить, сестра уже все заранее обдумала. Ведь все равно через несколько лет случится большое наводнение. Америка исчезнет с лица земли, сестра все разузнала, расспрашивала всяких знающих людей. Монтана только одна и останется.
Жизнь Роя увлекательней любого романа. Если найдется кто-нибудь, кто все это опишет, получится настоящий бестселлер. Кто его знает, может, он и сам когда-нибудь возьмется за перо. На ранчо в Монтане, на старости лет. Однажды в школе его премировали за сочинение.
Довольно скоро Рой стал действовать мне на нервы. Меня раздражало его высокомерие. Он вел себя как какой- нибудь принц, который вынужден работать. Меня постоянно раздражали его взрывной характер, переменчивый нрав, то, что он с невероятной скоростью превратил всех нас в заложников своих бурных страстей. Как будто мы сами на какие-либо эмоции были уже не способны.
Однажды я застала его с гитарой. Он развлекал Ники с Давором песней, которую, судя по всему, сочинил в мою честь. Я щедро заплатила Рою за это «представление». В почасовом масштабе. Рой все чаще и чаще стал увиливать от работы, и под конец выяснилось, что он не в состоянии ничего довести до конца. Положит в коридоре три плитки — и принимается красить кухню. Полстенки покрасит — и примется за что-нибудь другое. Стал приходить все позже и позже, а уходить все раньше и раньше. Требовал, чтобы я платила ему каждый день, иногда даже вперед. Стоило мне возразить, он тут же принимался строить из себя обиженного. Дулся по каждому пустяку.
Несколько раз он выступал перед нами с длинными, нескончаемыми, жалостными монологами: все его используют, что-то затевают у него за спиной, все сволочи и суки: и сестра, и мать, и бывшая жена; уж хоть бы оставили его в покое, он ведь в своем деле «король», десятки домов от погреба до чердака выстроил, мили плитки и черепицы положил, столько стен выкрасил своими руками, так что если все вместе сложить, окажется, что всю сраную Айову сплошь перекрасил. Ему ничего не стоит собрать инструмент и сделать ноги. Работа всюду найдется, ее везде как дерьма на дороге.
Мы, завороженные, молча слушали его. Я не знала, что делать. В меня он даже вселял некоторый страх.
— Мне кажется, будто у меня в доме заложен фугас, — призналась я Ники с Давором.
Но Давор заверил меня, что Рой отличный мастер и что мне не стоит от него отказываться. Отлично держит темп.
Явившись в одно прекрасное утро, Рой сообщил нам, что всю ночь трудился над вступлением к своему будущему роману «Семь винтов».
— Хотите, почитаю? — спросил он, вынимая из кармана пару страничек.