Чорный полковник
Шрифт:
– Деньги будут. И чем дальше, тем больше. Набирай людей, и мне нужны связи с командирами эфиопской армии, мы не должны быть одиноки. Но не сейчас, не сейчас. Через пару дней мне придут деньги, я выдам тебе сумму для обучения пятисот человек. Кубинцев можно привлечь в качестве инструкторов?
– Да, но основная масса уж уехала, осталось всего пара сотен да раненые.
– Понятно. По кубинцам я дам команду Фараху, чтобы подготовил нужные лекарства и вообще разузнал, что нужно и кому, адресно. Затем я снова уеду, а когда вернусь, мы займёмся конкретными делами. Готовься. Оружие покупаешь?
–
– Хорошо.
– У нас с боеприпасами проблемы. Оружие выкупаем у дезертиров и повстанцев, часто уже неисправное, ремонтируем, а вот патронов мало.
– Я понял. Буду думать. Готовься пока.
Следующие две недели я не вылезал из лаборатории, занимаясь приготовлением всяческих эликсиров, зелий, лекарств, эмульсий и настоек. Пять лаборантов помогали по мере сил, периодически получая от меня по башке. Двое из них даже попытались передрать или запомнить рецепты. Но это было бесполезно.
Во-первых, на особо ответственных моментах я всех выгонял, во-вторых, приготовление требовало подчас разницы температур или резкого охлаждения и точный вес чего-либо. Всё указывалось в древних манускриптах. Это только в наших сказаниях говорится о том, что якобы в древности люди не умели всё точно рассчитать.
Всё они умели, особенно римляне и египтяне, не говоря уж о греках. Как-то совершенно случайно я посмотрел передачу, в которой показывали вазу, созданную в Древнем Риме. Она меняла цвет в зависимости от температуры. Её проверили с помощью спектрального анализа и ещё каким-то способом, не помню. И оказалась, что на неё древним мастером был нанесён микроскопический слой золота. Вот так как-то. А по древним египтянам вообще сплошные догадки. Естественно, они не похожи ни на арабов, ни на евреев, якобы оттуда бежавших и бродивших неизвестно где. Но это я отвлёкся.
Благодаря редким травам, найденным в горах Гиндукуша, я смог сделать парочку очень сильных галлюциногенов в виде порошков. Полезная штука. А также сделал снотворное и ещё очень много каких препаратов. А дальше приступил к изготовлению обычных, но эффективных лекарств. Тут уж мне помогали помощники. Закончив с лекарствами, я вышел из сумрака, то есть из лаборатории, где проводил сутки напролёт.
– Фарах, что с кубинцами?
– Начали лечить, уже есть успехи.
– Надеюсь, ты сказал, что это помощь не от тебя лично?
Фарах промолчал и как-то странно засуетился.
– Так, Фарах. Всё с тобой ясно. Ты слишком много на себя берёшь, тебе так не кажется? А кто много на себя берёт, тот долго не живёт, в курсе?
Усмехнувшись, я приблизил своё лицо к Фараху и, схватив его за плечи, крепко сжал.
– А! – Фарах ощутимо задрожал в моих руках, явно испугавшись.
– Последнее предупреждение тебе: либо ты и нанятые тобою люди преданны мне душой и телом, либо все лягут в саванне на прокорм диким зверям, а души отдадут Змееголовому. Ты понял меня? – и мои глаза сверкнули яростью и запредельной решимостью.
– Да, Мамба. Конечно, Мамба. Я понял, Мамба. Я всё сделаю, Мамба.
Фараха била лихорадка, зуб на зуб не попадал. Он практически потерял самообладание, настолько испугался. Я разжал руки, и он буквально рухнул на стул, с него градом тёк пот, а руки дрожали, словно у алкаша после недельного запоя.
Так, всё понятно, нужно проводить инициацию неофитов культа Змееголового, иначе предательства не миновать. Туда же и всех боевиков определить. Пусть боятся. Ничего не поделаешь, самые крепкие сообщества держатся на животном страхе. А уж сектанты и подавно, у них всё задействовано.
– Через неделю вся твоя лаборатория вместе со мной едет на пикник в полевой лагерь. Мне не нужен твой труп, мне нужна твоя работа. Что с контрактами и патентами?
Фарах судорожно сглотнул и поспешил мне ответить.
– Патенты я получил в Эфиопии и немного лекарств отправил в Египет и в государства Магриба. В Европе и США не берут.
– Ищи выход на Мексику, они возьмут, а США совсем рядом. Рано или поздно они обо всём узнают, и у нас появятся клиенты. Сначала будем отправлять контрабандой, потом и официально.
– Я всё сделаю, – Фараха немного отпустило.
– Вот и замечательно. Занимайся. А мне ещё много другого надо сделать.
Оставив Фараху указания о том, как и куда ехать, я отбыл в полевой лагерь. Нужно лично удостовериться, что там происходит да как.
Глава 2. В Хайфу по кайфу
Как только в банк Эфиопии на моё имя пришла часть денег, полученных от кувейтского эмира, я решил съездить в полевой лагерь. Для этой цели был куплен небольшой пикап, на котором мы и отправились в горы.
Полевой лагерь оказался маленьким и стандартным. Несколько палаток, расположенных в глухой местности, небольшой полигон с наполовину выкопанными окопами и стрельбище с остовами от мотоциклов и грузовых машин.
Негаш выстроил передо мной обе роты, чтобы я мог хорошо рассмотреть их. Двигаясь вдоль строя, я внимательно осматривал, кто во что одет, обут и чем вооружён.
Оказалось, практически все босоногие, одеты весьма разнообразно: от остатков военной формы, причём как эфиопской армии, так и сомалийской, до всевозможной гражданской одежды. Как говорится – форма одежды номер восемь, что украли, то и носим. Знаково…
В руках большинство держали либо автомат Калашникова, либо СКС, остальные – разнообразные винтовки. Имелись на вооружении рот и ручные пулемёты, и гранатомёты. На этом, собственно, всё.
– Все знают, зачем мы здесь собрались?
– Никто не знает, – отозвался кто-то из строя, взяв на себя такую инициативу. Остальные молчали, во все глаза рассматривая меня, как не известную им диковинку.
– Я майор Бинго, майор запаса доблестной эфиопской армии, и собрал вас всех здесь с одной целью: защищать Отечество! Все вы готовитесь в этом лагере воевать за свою страну. И пока вы здесь прохлаждаетесь, наши войска громят эритрейских бандитов и сомалийских захватчиков, но скоро придёт время и для вас. Вы станете частью наёмных войск Африки! Все вы будете получать за это большие деньги и станете элитой нашей страны. А пока вам выплатят жалованье на уровне обычной зарплаты рядового эфиопской армии. Майор Бинго никогда не забывает про своих бойцов. А если кому суждено погибнуть в бою, то его семья получит денежную компенсацию за гибель.