Чпр 3
Шрифт:
Игра, призванная перехватить Кроунгарда в самом начале его действий, с минимальными потерями.
— Хотелось бы верить, что обойдется вообще без потерь, но я реалист, — сообщил Халлоран, когда мы с ним прощались. — Я прошу у вас прощения, Аврора. За то, что недооценил Кроунгарда, переоценил свои силы и не поставил вас в известность о том, что произошло на самом деле. О том, что он проник в ваш разум, знать я не мог, но о том, что он остался на свободе, я знал.
— Вы мне никто, — ответила я. Тогда я еще была дико на него зла за все это, хотя по сути, он действительно был для меня никем.
А вот
— В кого ты такой кровожадный? — поинтересовалась я, когда сын выдал все это, сдвинув брови.
Уж кого-кого, а Лара я в таком гневе вообще никогда не видела.
— В тебя, мам!
— В меня? — я приподняла брови.
— У всех есть темная сторона, — важно сообщил мой семилетний сын.
Я не стала допытываться, где он это услышал, тогда было не до того. Сейчас же, глядя на своих родных и друзей, я была склонна с ним согласиться. Только темная часть меня могла держать в неведении самых близких. Ладно, например, с отцом у нас почти не было точек соприкосновения, но с мамой мы сближались с каждым днем. Мы даже созванивались, когда я была в Аронгаре, отчасти (если не сказать, по большей части) благодаря ей я вернула свои теплые доверительные отношения с моими крохами, позволила себе пойти в этот страх после потери памяти.
Поэтому сейчас просто встала и ушла в спальню, не в силах выносить их сочувствие.
Для всех мы с детьми приехали на траурную церемонию, посещение которой стало для меня самым тяжелым испытанием изо всех. Просто потому что сама мысль о том, что я могла потерять Бена, проворачивалась внутри диким черным жалом. Держаться и играть свою роль (здесь здорово пригодился мой балетный опыт) помогало только знание, что он жив и здоров, готовится к «теплой встрече» отчима в Рагране.
После вчерашнего, то есть после собственно траурной церемонии, должна была начаться битва за меня и моих детей. То есть следующий этап игры, в который включались Ландерстерг с Халлораном. Предполагаемый сценарий действий отчима составлял Бен — он считал, что тот захочет ударить по Аронгаре в самый ответственный момент и пошатнуть власть Мирового Сообщества изнутри.
Если бы мне в свое время сказали, в эпицентре чего я окажусь, я бы десять раз подумала перед тем, как идти устраиваться на работу в Ровермарк. И все равно бы пошла. Потому что отказаться от того чувства, что сейчас билось в моем сердце, от чувства, о котором я не успела сказать ни слова мужчине, рядом с которым во мне разгоралось самое сильное пламя в мире, пламя любви — я бы никогда не смогла. Ни за что не отказалась бы ни от единого прожитого дня, пусть даже в моих потерянных воспоминаниях временами наверняка было очень больно, а временами ой как непросто. Ни за что бы не отказалась от своих чудесных близнецов, которые сейчас находились в соседней комнате вместе с виари и братом.
Нам сняли апартаменты, которые тщательно охраняли, и сейчас, прислонившись плечом к панорамному
— Лапонька, ты уж прости, но я не хочу сейчас тебя одну оставлять, — в спальню заглянула Зои.
Подруга не плакала, но между бровей собралась тяжелая морщинка. Она приблизилась ко мне и взяла меня за руки.
— Можешь меня даже побить, но я не уйду.
От такой нежности, от такого внимания у меня свело горло. Как я могла все это забыть? Как я могла забыть их?
— Не буду, — выдохнула я и слегка сжала ее руки в своих. — Спасибо.
Зои истолковала мой жест по-своему.
— Тебе бы поспать, — произнесла она. — Ты же вся как натянутая струна.
Будешь тут как натянутая струна. Когда не знаешь, откуда, когда ждать удара. Предполагалось, что Кроунгард попытается снова использовать нейросеть, чтобы окончательно разрушить мир, и без того пошатнувшийся. Но вот с какой стороны он зайдет, оставалось только догадываться, поэтому я и сидела, как на иголках. Потому что Бен принимал непосредственное во всем этом участие, больше того, он должен был завтра опять прибыть в Аронгару, потому что черному пламени Кроунгарда можно было противопоставить только его черное пламя. Ландерстерг оставался рядом с женой, поскольку один раз ее уже использовали как ретранслятор, и он всерьез опасался второй попытки. Понятное дело, что с тех пор немало воды утекло, Лаура Ландерстерг научилась управлять своей силой, научилась разрывать эту связь, но… Но.
В общем, все были расставлены по местам в полной боевой готовности, а я просто сидела и ждала.
— Вряд ли я сейчас засну, — честно призналась я.
— Понимаю, — Зои отпустила мои руки и раскрыла объятия. — Иди ко мне.
Я пошла. Мне действительно нужна была ее поддержка, потому что со всей этой строгой секретностью мне не с кем было даже поделиться своими чувствами. Обняв ее, я глубоко вздохнула и искренне понадеялась, что Зои не даст мне в глаз, когда узнает правду. Потому что, судя по ее характеру, она могла.
— Твои отец с матерью впервые за все время что я их знаю нормально общаются, — сказала она. — Представляешь? Я вот такого уже не представляла… равно как и не представляла, что он вообще к тебе придет. Но он молодец. Правда. Я бы на его месте, наверное, побоялась.
— Сейчас такое время, когда прошлого больше нет, — произнесла я. — Оно обнуляется. Для меня жизнь начинается заново здесь и сейчас.
— И то правда, — сказала Зои. — Что мне им всем сказать? Попросить остаться? Сказать, чтобы ушли?
— Папа хотел увидеть внуков, — я кивнула. — Пусть пообщаются. Не надо никого прогонять, Зои, я сейчас выйду. Мне просто нужно пару минут побыть наедине с собой.
Подруга понимающе кивнула и вышла, а я снова повернулась к окну. Положив руки на стекло, закрыла глаза, вспоминая свой самый счастливый вечер с Беном. С детьми. А сколько их еще будет…
«Люблю тебя», — прошептала мысленно.
А потом развернулась и пошла к родным.
Глава 29