Чтец эмоций. Трилогия
Шрифт:
Торговую Контору возглавляли семь самых влиятельных людей Ридуганда. Они входили в так называемый совет, где коллегиально принимались важные решения. Помощником одного из этих семи и являлся Дюар. Кугал точно знал, что собеседник работает не на Цюрека, вошедшего в совет Конторы пять лет назад.
– Вот прямо так и сознался? – Дюар засомневался.
– Правильно мыслишь, – усмехнулся старик, - не мог он имени назвать. Так ведь и спрашивать можно по-разному. Я поинтересовался, чего своими выходками добивается от меня господин Цюрек, а крепыш не успел скрыть удивления. Только воскликнул: «Ты и это знал?!»
–
Торговая контора переживала нелучшие дни. Новое поколение, занявшее места в совете, по-иному смотрело на власть. Некоторым из них явно хотелось править единолично.
– Не волнуйся, будут и другие.
– Это-то меня и беспокоит, - покачал головой Дюар. – Не люблю числиться в должниках.
– Хорошо, могу сразу высказать просьбу.
– Какую?
– Думаю, это не составит для тебя большого труда - организуй мне билет в центр на время Турнира.
– Собираешься испортить кому-то праздник в сердце столицы?
– Обижаешь… Я тихий пожилой человек, любопытный, как все старики. Просто хочу взглянуть на тех, кто будет бороться за главный приз. Полагаю, они и начнут вскоре делить власть в Лардеграде.
– Видали мы таких тихих, – съязвил представитель Конторы. Он задумался. Отказывать второй раз подряд было не с руки, мало ли чего попросит этот «пожилой человек» в следующий раз, и тогда совсем будет невозможно не выполнить обещание. А сотрудничество с Кугалом действительно приносило пользу. Особенно сейчас, когда в самой Конторе назревал раскол.
– Хорошо, приходи после шествия к гостинице «Подкова». Я оттуда отправлюсь к южному входу в центр столицы, по пути пересечемся.
– Договорились. – Кугал кивнул и поднялся. – Было приятно с тобой пообщаться. Извини, что поднял ни свет ни заря.
– Если будут такие же новости, как ты мне сообщил сегодня, можешь и ночью будить. Иногда о плохом лучше узнать на пару часов раньше, чем наоборот.
– Согласен с тобой. Я не прощаюсь. До встречи возле гостиницы «Подкова».
Утро в Лардеграде началось с того, что вокруг центральной части города в специальной открытой карете провезли главный приз Турнира - стройную зеленоглазую шатенку. Это действо являлось своеобразной церемонией открытия Турнира Женихов и представляло единственную возможность рассмотреть девушку всем желающим, точнее, тем, кто в этот ранний час сумел добраться до ограждения, отделявшего сердце столицы от срединного кольца.
Красавицу разместили в центре процессии, состоявшей из полусотни участников. Возглавлял шествие, судя по длиннополой одежде с характерным орнаментом, один из служителей храма. За ним шагали несколько воинов и четыре боевых мага. Восемь всадников окружали экипаж, на крыше которого располагалась огороженная перилами площадка, а замыкали шествие пешие маги и воины.
Девушка, держась за поручни, исполняла несложный танец, демонстрируя гибкость и красоту своего тела. Она, в отличие от предшественниц, не опускала очи долу, а наоборот, внимательно вглядывалась в толпу, словно пыталась там кого-то отыскать.
Поглазеть на шествие пришли не только обитатели срединного кольца. Были здесь и выходцы с окраин, но только из тех, кто чуть побогаче других. Тот же Лирс, бармен из «Уютного местечка», решил посмотреть на главный приз Турнира. Он приходил на смотрины каждый раз перед началом состязаний.
«А эта краля получше других будет, - отметил про себя бармен. – Те все какие-то бесхребетные были. Скромницы, шеегрыза им в постель! Хороша дамочка! Может, в монастыре воспитателей сменили?»
Лет двадцать тому назад Торговая Контора учредила женский монастырь, куда со всего Ридуганда привозили особых девочек. Их отбирали по единственному критерию – стойкости к болезням и мутациям. Там, за монастырскими стенами, их воспитывали и обучали до достижения шестнадцатилетнего возраста, после чего выставляли на Турнир Женихов.
Почему невесты из монастыря ценились так высоко? Воспитанницы были способны родить здоровых детей даже от самых испорченных магическими заклинаниями папаш, а таковых среди клановых лидеров встречалось большинство.
Выглядела девушка действительно потрясающе. Светлая, чистая, без единого пятнышка кожа лица, изящные ладошки, шелковистые русые волосы, небольшой носик, яркие губки... И, конечно, глаза. Большие, зеленые, в обрамлении длинных густых ресниц.
Цвет глаз невесты для большинства потенциальных женихов также имел важное значение. В особенности, если он не отличался от цвета молодой листвы. Зеленоглазые абсолютно не имели магических способностей и поэтому не представляли опасности для будущего мужа.
Красавица была одета в ярко-зеленый топ и желтую юбку до колен, что также смотрелось непривычно – обычно монастырских одевали гораздо строже.
«Не соврали в газетках, - мысленно рассуждал Лирс. – Дамочка действительно - пальчики оближешь. Даже не представляю, сколько золотых претендентам придется выложить за участие. А ведь достанется она только одному».
Те, кто собирался побороться за приз, также рассматривали танцующую девушку. Большинство из них еще со вчерашнего дня разместились на верхнем этаже гостиницы «Подкова». Находясь в ложах, кандидаты следили за шествием при помощи оптики.
– Недурна собой, - произнес Транг, оторвавшись от подзорной трубы. – Что ж, будет приятно позабавиться с ней некоторое время.
– Мне нравится ваша уверенность в победе, господин, - сказал улыбчивый Лимид.
Они прибыли в гостиницу полчаса назад, хотя номер Транг оплатил на шесть дней, и его люди уже полдекады находились тут, чтобы хозяину не подготовили никаких сюрпризов. Желающих отправить главу Пингов к падшему в городе было немало, и он старался предугадать и предотвратить их действия.
– Я не привык выбрасывать деньги на ветер. Участвую только потому, что собираюсь взять главный приз, хотя мне он нужен совершенно не для плотских утех.
– Но вы же сами …
– Позабавлюсь только после того, как зеленоглазка исполнит главную роль, – категорично заявил босс и, усмехнувшись, добавил:– Если жива останется.
Первый круг смотрин закончился, а когда процессия вышла на второй, на карете вывесили стоимость взноса для участия в Турнире - сто пятьдесят монет золотом.