Чтец эмоций. Трилогия
Шрифт:
«Точно! Один в один. Только… – Нил сконцентрировал внимание и лишь в режиме чтения эмоций заметил разницу. – Надо же! На ножнах камни смотрятся куда ярче, хотя внешне не отличишь. Еще одна тайна обергов? Где бы найти время, чтобы заняться разгадкой?»
На другой полке были размещены учебники по чарам обращения. Здесь также имелась одна тонкая книжка, правда, форматом не уступавшая томам, только раз в пять тоньше. Имелись и другие произведения, но парень спешил узнать, какие сюрпризы его ждут дальше.
Он открыл второй шкаф. Здесь на полках лежали самые разные амулеты, из которых Нилу были известны
«Наверняка они за столько лет испортились, – подумал он и сразу закрыл шкаф. – А вот это, скорее всего, накопитель, – узнал он один из амулетов. – Только поверхность пирамидки чешуйчатая, я таких раньше не видел».
Он протянул к пирамидке руку, но вовремя вспомнил предупреждение деда о том, что некоторые медальоны могут быть опасны. Для проверки поднес кольцо-определитель и, лишь убедившись, что оно не греется, снял накопитель с полки.
Сжав пирамидку в кулаке, Нил ощутил, как та забирает магическую энергию.
«Надо же, он еще и быстрозаряжающийся. Вообще таких не видел. Даже не представляю, сколько такой может стоить».
Парню захотелось еще один такой же. Еще раз осмотрел все шкафы, но так и не обнаружил второго.
«Сколько же тут всего полезного, наверное! Да и опасного наверняка не меньше. Лучше закрыть до поры до времени».
Из первого шкафа он взял брошюрку по магии камня, поскольку лишь ее можно было уместить в кармане куртки, да заинтересовавшие камешки, и тоже закрыл дверцу на замок. С кинжалом-ключом Нил уже не мог расстаться и вместе с ножнами положил в сумку.
«А дальше что? Опять выход искать?» – Не особо надеясь на результат, он нацепил чешуйчатую пирамидку на шею.
Глава 4. Не на тех работаешь.
Какая у него болезнь, и кто ее наслал, Лимид в конце концов выяснил, но это абсолютно не облегчало участь больного. Излечить его могла только одна особа, которую даже найти – огромный труд, а уж уговорить – и вовсе невозможно, ведь дамочка считала его убийцей отца и брата.
«Зря я тогда ее не догнал и не прикончил! Чуял же, что она где-то в цирке скрывалась! – сокрушался бородатый мужчина. – Надо все дела доводить до конца, иначе потом остается только локти кусать. И ведь придумала же, как отомстить, гадина, – врагу не пожелаешь. А мне и ответить нечем. Были бы деньги, все бы отдал, лишь бы ее постигла еще более мучительная смерть».
Дочь рунного мага, та самая Орита, которую по приказу бывшего хозяина Лимид не успел отправить к падшему, отомстила ему жестоко. Она нарисовала на груди жертвы руну, которая постепенно превращала человека в камень. И средств против этого колдовства не имелось. Только сама Орита могла изменить рисунок в течение первой декады. Но за это время ее еще нужно отыскать и найти способ заставить снять заклятие. Потом оставалось всего двадцать дней до полного превращения в каменную статую.
Позавчера Лимид узнал все это от распространителя газеты «Столица», которого нашел на западном рынке Лардеграда. Парнишка пересказал подслушанный разговор той ночью, когда фокусник, танцовщица и Орита решали судьбу попавшего к ним в руки Лимида. Оказалось, дочь рунного мага специально наняла ловкого циркача для мести. Тот выполнил заказ, доставив усыпленную жертву, а дамочка сделала на нем коварный рисунок.
До встречи с газетчиком круглолицый бородач наведался к целителю и узнал примерный диагноз. Рунную магию Лимид теперь ненавидел особо. Он действительно постепенно превращался в камень. Ступни и ладони полностью затвердели уже утром. Теперь он не мог держать в руках столовые приборы, и есть приходилось прямо ртом из тарелки, словно скотине. Мало того, его мучили дикие боли, и лицо больше не излучало привычного добродушия, как раньше, сейчас на нем в полной мере проявилась злоба, переполнявшая умирающего душегуба.
Лимиду пришлось снять комнату на северо-востоке Лардеграда в самом бедном районе на границе срединного кольца с окраинами. Хозяин брал серебряную монету в день, да еще кормил завтраком со своего стола. Пищи постояльцу хватало, а особенно устраивало, что ее приносили в комнату и потом убирали посуду.
По вечерам Лимид отправлялся на промысел. Используя навыки убийцы, выслеживал добычу, нападал и отбирал все ценности. Тех, кто оказывал сопротивление, отправлял к падшему, не задумываясь. Он пытался таким способом раздобыть денег для заказа на Ориту. Однако обычно ему доставались лишь крохи – никто из богатых не разгуливал по городу в этом районе.
С сегодняшнего дня ему настоятельно требовался помощник, негнущимися пальцами много не наработаешь. Кошелек из кармана бездыханной жертвы – и тот вытащить проблема.
«Придется побродить по подворьям. Нужен не слишком сообразительный парнишка, которого будет легко убедить, что лучше находиться подле меня. До чего же все болит! А ведь дальше будет только хуже».
Целитель сообщил, что процесс превращения в камень со временем ускорится, боль усилится, и могут возникнуть проблемы с восприятием действительности.
Мысли о том, что лучший исход – оборвать мучения вместе с жизнью, появлялись у него по нескольку раз в сутки, однако Лимид гнал их прочь, собираясь бороться до конца.
Он вышел на улицу, когда начало смеркаться. В это время конторские вояки уже покидали захолустные районы города, а ночные твари еще не появились.
Из-за окаменевших ступней Лимид теперь передвигался неестественной косолапой походкой. Он направлялся в квартал, немногим отличавшийся от окраинных, в котором также имелось много развалин и бродили шайки грабителей. Правда, в последнее время их число несколько подсократили – Конторе требовались солдаты для борьбы с теми, кто не принял главенство Цюрека. Набирали их из сброда, вооружали, чем придется, и отправляли штурмовать баррикады.
Лимид миновал три подворотни, так и не встретив ни одного бандита.
«Неужели всех выловили? Или я рано вышел прогуляться? Вроде, нет. Еще полчаса – и могут появиться воронухи. Ну, наконец-то! – Мужчина заметил тех, кого искал. – Вы-то мне и нужны, а точнее, один из вас».
Их было семеро. В поношенной одежде, нечесаные, небритые, и без печати ума на лице. Заметив одинокого прохожего, сразу направились к нему. Пятеро довольно ухмылялись, видимо не каждый день удавалось наткнуться на желанную добычу. Они выглядели лет на сорок, еще один смотрелся лет на двадцать старше.