Что изволите?

Вовк Александр

4.

Вечером Фёдору пришлось основательно задержаться на службе, поскольку днем он немало времени потерял на «Мастера» с последующим оформлением положенных в таких случаях документов, а потом доделывал то, что просто обязан был завершить сегодня.

Рука об руку с ним, но за своим столом, работал с бумагами Глеб. В кабинете постоянно находились другие люди, потому ни Глеб, ни Федор разговор не начинали.

Наконец, нежелательные свидетели рассосались, и Глеб перешел в наступление:

– Надеюсь, коллега, я тебе тайну не раскрою, если скажу, что ты полный идиот? Ты зачем приволок сюда этого пингвина? Я ещё понимаю, не знал бы, чем это тебе грозит! Так я же всё без шифров разъяснил! Жаль мне тебя, Федюнчик! Жаль!

– Оставь свою жалость! Она тебе самому

с такими делишками пригодится! Я же знаю, Тузом ты лишь прикрылся, а организовал всё сам! Ведь так? Не юли! – горячо среагировал Фёдор.

– И не собираюсь! Ты меня знаешь, как никто иной! И зачем эти убийственные подозрения? Даже обидно! У меня тоже, пусть тебя это не удивляет, есть некоторые принципы! Чистосердечно признаюсь, при случае я могу кого-то почистить, но никогда не обижу потерпевшего! Я считаю, должна же быть хоть какая-то справедливость! Второй раз не то чтобы обирать, но и расстреливать не положено! – Глеб засмеялся своей шутке.

– Пошёл ты со своими принципами…

– Я и останусь, я и пойду! Меня везде с руками оторвут! Но ты-то пойми, дурья башка, наш государственный корабль дал серьезную течь! Мир трещит и рушится! Живем как в той песне, в которой отряд не заметил потери бойца! А чуть позже страна не заметила потери и самого отряда! А потом и целого народа не досчиталась! При таких делах, кто как может, так и спасается! А ты в это жуткое время о никчемной морали радеешь, будто полный болван! Кому теперь прежняя мораль и прежний порядок, прежние законы и прежняя нравственность помогут спастись? Или они предотвратят хотя бы одно преступление? Если ты в это веришь, то ты неисправимый идеалист!

– Ну, да! – Федор воскликнул саркастически. – Легко у тебя получается! Мир рушится! Любое беззаконие оправдано правом на спасение! Всё, ранее запрещенное, теперь допустимо! Только я тебе так скажу – для таких, как ты, этот мир всегда рушиться! Ведь ты всегда через мораль переступал! И никогда она тебе не мешала свои темные делишки проворачивать! А твои пламенные речи – это же отвлекающие дымы! Маскировка! На самом деле, ты вполне доволен, что мир рушится! Прекрасно, если всё якобы можно! Допускаю даже, что об этой шайке тебя попросил лично Туз! С ним-то всё понятно! Он – очевидный негодяй! Но и ты прогнулся без какого-либо сопротивления: «Что изволите, Владлен Васильевич? Я, знаете ли, на любую мерзость ради вас готов, Владлен Васильевич! Только обратите на меня внимание, Владлен Васильевич, какой я податливый, какой я удобный, какой исполнительный, Владлен Васильевич!» Разве не так было?

– Да так! Всё так! – зло выкрикнул Глеб. – А что мне оставалось? Ну отказался бы я? Возвел бы он меня в ранг неблагонадёжного… А появись повод – уволил бы из органов! И оказался бы я у разбитого корыта… Кому легче-то станет? Торжества распрекрасной твоей морали всё равно не получилось бы! Этих домашних лохов с пластиковыми окнами всё равно кто-нибудь бы развёл, а Туз вместо меня нашел бы другого соучастника своих корыстных, как ты считаешь, деяний! Как видишь, моей принципиальностью заткнуть дыру в нашей пористой морали не удалось бы, даже встань я за нее крепостной стеной! Не удалось бы! Тогда зачем упираться? Чтобы напрасно погибать? Чтобы показать, какой я был принципиальный, какой я был герой?

– Допустим! Но, глядя на тебя, государственного человека, все позволят себе жить не по закону, не по служебному долгу, а по принципу «что изволите?» А тогда? А тогда нас ждет большая всеобщая могила! Потому-то герои и не думают о целесообразности своих поступков! Герои думают лишь о том, как выполнить свой долг! Потому они страну и спасали до сих пор, что шкурниками не были!

– Как ты хорошо сказал, Феденька! Браво! Вот только не могут пигмеи превратиться в героев! Кишка у пигмеев, сам знаешь, тонка по всей длине! Оттого геморрой их измучил! И от меня ты, такого же пигмея, героизма не требуй! – отговорился Глеб.

– Не ёрничай! От тебя требуется не героизм, а добросовестное исполнение служебных обязанностей! Хотя бы не делать того, что делать никому нельзя! – принялся настаивать Федор.

– Да уж, да уж! – ехидно поддакнул

Глеб. – Конечно! Мы ведь ответственные люди! Мы в правоохранительных органах служим! Мы же… – протянул он пафосно, направив вверх палец. – А ты подумал, чьи права мы защищаем? Если мальчишку, укравшего с голодухи у какой-то бабки, тоже полуголодной, банку огурцов, осудили на восемь лет колонии, а министра юстиции, укравшего у всех на виду девять бюджетных миллиардов, тоже на восемь лет! Но условно! И даже наворованное не конфисковали! Потому я тебе так скажу! Служить закону, это совсем не то же самое, что служить народу и справедливости! Да и справедливость в системе МВД вообще никаким документом не предусмотрена! Сам знаешь! Потому, не кажется ли тебе, Феденька, что чем лучше мы исполняем свои должностные обязанности, тем больше вреда приносим своему народу? Вот задуматься бы тебе о чём! А ты на меня мою же совесть натравливаешь! И только за то, что я отпетых негодяев иногда окучиваю! Заметь, не за то ты меня коришь, что я справедливость попираю! Ведь и ты делаешь то же самое! Только ты еще более упертый служака, потому что очень принципиальный! Но я полагаю, что твоя упёртость исходит не от принципиальности, а от нежелания честно в сути происходящего разобраться! Ведь больно твоей душеньке станет, если разберёшься, Феденька! Очень многое в твоей жизни придется переосмыслять, а, возможно, и менять! И тогда поймешь, наконец, что ничего предосудительного я не совершаю! По крайней мере, пытаюсь ущерб от своей служебной деятельности как-то минимизировать!

Фёдор внезапно для себя осознал, что Глеб-то во многом прав. Не в том, конечно, что прогибается перед коррупционером, перед обстоятельствами, кого-то потрошит, но по самому существу непростой проблемы!

Разумеется, Фёдор понимал это и раньше. И про справедливость, и про антинародные законы, но всегда был убежден, что с преступностью-то надо бороться. Иначе всех захлестнёт. Жизнь простых людей станет невыносимой. Значит, необходимо делать ту работу, которой он занят! Нужно отлавливать и карать «Мастеров» и им подобных мошенников. Но верно Глеб подметил, что в текучке будней Федор не очень-то задумывался, теми ли преступниками мы занимаемся? Не разумнее ли встряхнуть тех, кто нахапал огромные состояния? Эффективность нашей деятельности получилась бы ошеломительной! Более того! Как только народ поверит, что законы стали обязательными для всех, без исключения, сразу начнет честно и самоотверженно трудиться во имя спасения страны. Он поверит, что с этих пор его усилия не будут приватизированы некоторыми безнравственными деятелями. А пока он видит, как крупная рыбка проскальзывает сквозь мелкие сети, делай что угодно, но порядка в стране мы не наведём! Всегда будет всеобщее недоверие и уныние на фоне бурного процветания жулья всякого размера! Мол, всё равно из-за этих долбанных олигархов все потонем! Что уж нам в последние минуты мелочиться? Мы ведь только свою копейку возьмём – а они все наши миллионы так или иначе, но обязательно утянут!

– Ну, да! – опять вслух стал иронизировать Федор. – Еще немного, и я под твоим знаменем сам мошенничать пойду! Ведь мир-то рушится! А ты мне скажи, кто в таком случае мою мать защитит от этой падали? Кто защитит других стариков? И не только их!

– Федька! – Глеб покровительственно усмехнулся и своей уверенностью якобы подтвердил абсолютную безупречность своих доводов. – Ты же среди нас всегда самым умным был, так что же с тобой стало? Ведь эта тема легче пареной репы! Конечно же, работать нам надо! Конечно же, надо отлавливать этих гадёнышей! Но и мозгами иногда шевелить не мешает! Как сам считаешь?

– Всё, всё! Сейчас заплачу и пойду выпускать твоего подопечного!

– А не надо, Федор, плакать! Не надо и выпускать того дурика! Его Туз и без тебя выпустил!

– Как? Это же невозможно! – опешил Фёдор. – Ты шутишь?

Глеб демонстративно развёл руками. Мол, ничего не поделаешь! Должностная подчиненность! Он приказал – я выполнил! А своё особое мнение держи в себе глубоко-глубоко, если не хочешь вместо «Мастера» сесть!

– Это уже чересчур! – подвел итоги Федор. – Не мог же Туз без меня его выпустить!