Что Кейти делала
Шрифт:
— Кловер, — кричала Джонни, — у тебя теперь осиная талия! Ты как прекрасная принцесса в книжке у Элси.
— Ведите девочек в гостиную, — повторил доктор Карр. — Здесь холодно — дверь открыта.
— Поведем их наверх! Вы не знаете, что там наверху! — закричал Фил, а Элси нахмурилась и покачала головой, глядя на него.
Какой веселой была гостиная с нарциссами, гиацинтами и вазами, полными восхитительно пахнущих синих фиалок! Сиси, по словам Элси, помогала украшать гостиную. И как раз в этот момент вошла сама Сиси. Ее прическа напоминала подушечку для булавок — с большими буфами и рядом локонов наверху, где прежде никаких локонов не было. В целом
— Теперь пойдем наверх, — предложила Элси, когда Кловер согрела ноги, и девочки восхитились цветами, и все по десять раз сказали, как это хорошо, что девочки снова дома, и девочки ответили, что так же приятно им самим быть здесь.
Все пошли наверх, Элси впереди.
— Куда ты идешь? — воскликнула Кейти. — Это же Голубая комната!
Но Элси не остановилась.
— Видишь ли, — объяснила она, положив руку на ручку двери, — мы с папой подумали, что теперь, когда вы взрослые, вам нужна большая комната! И мы устроили все здесь для вас, а твоя прежняя комната станет теперь комнатой для гостей. — Затем она распахнула дверь и ввела девочек. — Смотри, Кейти, это твой комод, а это — Кловер. И посмотри, какие красивые ящики папа велел вделать в стенной шкаф — два для тебя, два для нее. Правда, удобно? Тебе нравится? И правда, гораздо лучше, чем твоя старая комната?
— Гораздо лучше! — воскликнули девочки. — Все в ней замечательно. — Сюда были перенесены из прежней комнаты Кейти все ее сокровища. Здесь было ее кресло с подушками, ее стол, ее книжная полка, ее картины со стен. Было и несколько новых вещей — голубой ковер, новые занавеси на окнах, а также новые голубые обои. Элси сшила по изящной подушечке для булавок для каждого комода, а Джонни связала коврики для умывальника. Это был прелестный приют, какого только могут пожелать две сестры, только что превратившиеся в юных леди.
— А что это за красивые надписи висят с каждой стороны кровати? — спросила Кловер.
Это был подарок к их возвращению, присланный кузиной Элен: два текста, один — утренний, другой — вечерний, как объяснила Элси. Вечерний текст: «Усну сном спокойным, ибо Ты, Господи, хранишь меня» — был выполнен нежными лиловыми и сиреневыми красками, его венком окружали маки и серебряные лилии, среди которых сидела маленькая птичка — она крепко спала, сунув голову под крыло. Утренний текст: «И, пробудясь, я по-прежнему с Тобой, Господи» — был написан яркими красками — алой, голубой, золотой — и окружен гирляндами роз, порхающими бабочками и щебечущими птичками. Девочки подумали, что им не приходилось видеть ничего красивее.
Каким веселым был ужин в тот вечер! Кейти не заняла своего прежнего места за чайным подносом. Ей хотелось посмотреть, как выглядит Элси в качестве хозяйки дома. И она села с одной стороны от папы, а Кловер — с другой. Элси же разливала чай со смешанным выражением восторга и важности на лице — выражением, на которое стоило посмотреть.
— А я начну завтра, — сказала Кейти.
И с этим «завтра», когда она вышла из своей новой красивой комнаты и снова заняла место хозяйки дома, можно сказать, началась ее взрослая жизнь. Так что пора мне перестать писать о ней. Взрослая жизнь может быть очень интересной, но она не может занять законного места в детской книге. Если маленькие девочки перестают быть маленькими и берутся за то, чтобы быть юными леди, они должны нести все последствия этого, одно из которых состоит в том, что мы не можем больше следить за их судьбой.
Я написала эти последние слова, сидя на том же зеленом лугу, где писала первые слова книги «Что Кейти делала». Прошел год, но ярко-красный цветок, казалось тот же самый, стоял, глядя на свое отражение в ручье, а из тростника доносились голоса. Мои маленькие пучеглазые приятели, как и год назад, обсуждали Кейти и ее поведение с не меньшим пылом. Один голос звучал редко и слабо, в то время как другой, дерзкий и вызывающий, повторял снова и снова: «Кейти не делала! Она не делала! Не делала, не делала, не делала!»
— Кейти делала, — слабо прозвучало с дальней тростинки.
— Не делала, не делала! — пищал неустрашимый спорщик. Последовало молчание. Его противник или был убежден.я или устал от спора.
— Кейти не делала! — Эти слова повторялись у меня в голове, пока я шла домой. Как много причин на свете для всяких «не делала». Какую важную роль они играют! И как я рада, что моя Кейти делала в школе много такого, чего не делали другие!
Что Кейти делала потом
Глава 1
Нежданная гостья
Веселое сентябрьское солнце заглядывало в голубую спальню. Его лучи играли на блестящих волосах и в ярких глазах двух девочек, сидевших бок о бок и подрубавших длинные оборки из белого муслина. На кровати лежало недошитое платье, и, как только очередная волнистая, шуршащая оборка была закончена, девочки добавляли ее к белоснежной куче муслина, выглядевшей как нагромождение полупрозрачных облаков или как взбитый в жесткую пену яичный белок.
Этими девочками были Кловер и Элси Карр, а платьем, для которого они подшивали оборки, — первое бальное платье Кловер. Прошло почти два года с тех пор, как Джонни ездила в Инчес-Миллз, о чем некоторые из вас читали в книжке «Девять маленьких гусят», и больше трех лет с момента возвращения Кловер и Кейти из пансиона в Хиллсовере.
Теперь Кловер было восемнадцать. Она оставалась все той же невысокой Кловер, но не так-то просто было бы отыскать где-нибудь более хорошенькую маленькую особу. Кожа у нее была такая белая, что казалось, будто ее руки и плечи, округлые и пухлые, как у ребенка, сделаны из лепестков маргариток или белых роз. Головку изящно обвивали густые каштановые волосы. Улыбка у нее была необыкновенно приятная, а глаза — в них всегда заключалось главное очарование Кловер — по-прежнему имели то трогательное выражение, которое делало их неотразимыми для мягкосердечных людей.
Элси, обожавшая Кловер, считала ее такой же красавицей, какими бывают героини книжек, и очень гордилась тем, что ей, Элси, было позволено подшивать оборки для платья, в котором Кловер предстояло впервые выйти в свет. Хотя что касается «выхода в свет», в Бернете для этого было не так уж много возможностей: чаепития, какие обычно устраивают люди среднего возраста, да изредка скромный танцевальный вечер представляли собой «развлечения» и «светское общество». Девушки начинали «выезжать» почти так же, как встает по утрам солнце — постепенно, без какого-либо определенного момента, который можно было бы считать поворотным пунктом радостного события.