Что-нибудь светлое… Компиляция
Шрифт:
Значит, вот как оно все было…
Вот почему отец так реагировал на случившееся, вот почему память его закуклилась, стала своеобразным фракталом, математической абстракцией, формулой, повторявшей себя.
Но кто приволок на себе отца в спальню?
«Не я же, в самом деле, меня тогда не было дома, я вернулся через час или два и застал папу на полу за шкафом…»
Моцарт опять смолк — в который уже раз, — и Игорь, подергав входную дверь и убедившись, что она закрыта, поспешил в гостиную, где не сразу нашел телефон, упавший с журнального столика и мерцавший экраном на коврике.
Восемь
Номер телефона отца. Странно. Может, Фанни забыла свой аппарат дома и воспользовалась отцовским? Но что за срочность в четвертом часу? Неужели с папой что-то случилось? Может, все-таки набрать номер Фанни? Почему-то Игорю казалось, что, если он позвонит Фанни, то услышит сонный голос, который вернет ему уверенность в том, что ничего страшного не произошло. А если позвонит папе на его телефон, то произойдет непоправимое.
Господи, чушь какая.
Игорь вернул звонок и услышал то, чего никак не ожидал: ясный и разумный голос, такой, каким он был когда-то и каким уже два года не был:
— Игорь! Почему не отвечаешь? Спишь, что ли? Пожалуйста, приезжай немедленно.
Голос неожиданно изменился, будто отец вспомнил страшное.
— Тами, — сказал он и повторил еще раз: — Тами.
— Папа… это ты?
Вопрос был глупым, но Игорь не мог задать другого.
— Черт возьми, а кто тебе может звонить в три ночи? — взвился отец. — Я сказал: приезжай!
— Но… я не могу.
— Что значит: не могу? Я тебе говорю…
— Понимаешь, дверь заперта, и я не могу найти ключи. Не помню куда дел.
— Вот оно что, — помолчав, сказал отец. — Тогда понятно.
— Что тебе понятно? Папа! Ты…
Он хотел сказать: как замечательно, что отец его узнал, позвонил, пусть и среди ночи, значит, у него улучшение, значит, он может пойти на поправку, если, конечно, это не временная ремиссия.
— Игорек… — Отец заговорил быстро, будто боялся, что телефонное время закончится, или закончится время его сознательного существования, или что-то еще прервет нить его рассказа. — Сын, я только что вспомнил, Тами напомнила, она знала, она все увидела, не понимаю, как ей удалось, мама, это не случайно получилось, то, что она упала и ударилась головой, она меня спасла, понимаешь, я мог выпасть из окна, четвертый этаж, представляешь, что могло быть, я был в шоке, совсем перестал соображать, все забыл напрочь, реакция организма…
«Будь у тебя другой характер, — подумал Игорь, — и реакция организма была бы иной».
— А сейчас, — торопился отец, — знаешь, я даже не подозревал после смерти Раи, что такое может со мной случиться, тем более здесь, мы с Тами только парой слов перекинулись, все так неожиданно, Игорек, пожалуйста, приезжай, нужно что-то делать, а меня к ней не пускают, но я ни при чем, я даже не понял, как получилось, что мы… она… после Раи я думал, что никогда уже…
«Я, я…» — с раздражением подумал Игорь: опять он о себе, всю жизнь о себе, и тогда тоже… Может, еще не поздно было помочь, вызвать «скорую», может, еще можно было… Он понимал, что мысль его зла, несправедлива,
И сейчас тоже.
Что сейчас?
— Я люблю ее, понимаешь?
Кто кому сказал это? Он — отцу? Отец — ему? Оба — друг другу?
— Помолчи!
Игорь не мог сейчас слышать этот голос. Тем более — такой. Бодрый, радующийся неожиданно вернувшейся жизни.
Куда же он положил ключ?
Вспомнил. Не то чтобы вспомнил, но представил, как это могло быть и почему не могло быть иначе.
— Помолчи, — повторил Игорь. — Извини, мне нужно позвонить.
— Сынок…
— Подожди на линии. Я вернусь через минуту.
— Игорь…
Оставив разговор с отцом в режиме ожидания, Игорь нашел в списке абонентов номер Эхуда. Он никогда не звонил другу ночью. Может, Эхуд спит без задних ног и не услышит звонка. Может, прячет на ночь телефон, чтобы тот не мешал. Может, вообще отключает.
— Ну… — сонный голос. — Это ты, Игорь?
И сразу, проснувшись, с беспокойством:
— Что-то случилось?
— Ты уходил, когда я заснул, верно? И дверь закрыл…
Эхуду не нужно было повторять дважды.
— Господи! — сказал он. — Я думал, у тебя есть вторая связка. Не хотел тебя будить.
— Есть вторая, но она у папы в «Бейт-Веред». Я думал, может, вид ключей от квартиры…
— Понял. Заеду по дороге на работу, тебе ведь не надо рано вставать?
— Сейчас, — сказал Игорь. — Звонил папа. Там что-то случилось. В «Бейт-Веред».
— Кто звонил? Фанни?
— Отец. Сам. И еще. Я видел, что произошло в тот день.
— В какой? — все еще не понимал Эхуд.
— Когда умерла мама. Понимаешь? Я видел. Я там был.
— Ты хочешь сказать…
— Бесконтактное наблюдение. Все признаки. И три мозга в перепутанном состоянии.
— Три? — Эхуд соображал быстро, но он не знал того, что знал Игорь.
— Тами — третья.
Теперь Эхуд понял.
— Буду у тебя через четверть часа.
— Папа, — сказал Игорь, переключив линию, — я приеду через полчаса, раньше никак. Что произошло? Ты…
То, что он хотел спросить, не выговаривалось вслух.
— Что с Тами? — вместо этого спросил он.
Отец молчал.
— Папа!
В трубке было тихо. Игорь посмотрел на дисплей. «Разговор окончен. Длительность разговора 7:42».
Пока он говорил с Эхудом, отец отключился. «Я же просил подождать на линии…» Он просил. По голосу отца почему-то решил, что болезнь отступила, хотя, скорее всего, было мгновенное улучшение, сменившееся обычным состоянием. Но тогда отец не догадался бы отключить линию… Что, в конце концов, происходит?
Игорь позвонил отцу, и звонкий женский голос, показавшийся вдвойне неуместным, сообщил: «Вы попали в голосовой почтовый ящик абонента…»
Игорь позвонил Фанни, и звонкий женский голос, ставший Игорю ненавистным, сообщил…