Что остается от небес
Шрифт:
– Истинная правда, – заплатив за мяту, Лавджой сунул пакетик в карман. – Насколько я понял, поначалу подозревали сына одного из бывших арендаторов, который давно точил зуб против баронета. Но у парня на тот вечер оказалось надежное алиби.
– И какое же?
Друзья повернули обратно к Боу-стрит.
– Он сидел в кутузке здесь, в Лондоне.
Девлин припомнил обнаруженный в теле жертвы кинжал эпохи Ренессанса. Можно было представить себе рассвирепевшего фермера, всаживающего в спину хозяина поместья серп. Но антикварный итальянский стилет? Вслух же спросил:
– А за что парень держал зло на Прескотта?
– Кажется, его отец из-за какой-то ерунды повздорил
Себастьян резко остановился посреди площадной толчеи.
– В обучение к мяснику, говорите?
– Да, а что? – удивленно глянул на спутника сэр Генри.
– Вам известно, как звали парня?
– Слейд. Джек Слейд.
Должно быть, на лице Девлина что-то отразилось, поскольку магистрат поинтересовался:
– Вы его знаете?
– Еще как знаю, – кивнул виконт.
ГЛАВА 20
Обнаружив, что лавка на Монквелл-стрит заперта, Себастьян выследил Джека Слейда на огромном Смитфилдском скотном рынке [31] , расположенном поблизости.
31
Скотом на этом месте, которое тогда было обширным полем недалеко от городских стен, торговали еще в X веке. С 1133 года в конце августа тут открывалась Варфоломеевская ярмарка — главный летний рынок города. Окончательно отменили ее только в 1855-м, за постоянно творившиеся безобразия и шум. Тут же разворачивались настоящие исторические драмы: в 1305-м на эшафоте посреди рынка казнили великого шотландского патриота Уильяма Уоллеса, а в 1381-м вождь крестьянского восстания Уот Тайлер был заколот лорд-мэром Лондона на глазах у короля Ричарда II.
Были времена, когда на этих облюбованных смертью акрах земли слышался треск пылающих вязанок хвороста, глумливые вопли разъяренной толпы, крики умирающих мучеников – протестантские монархи сжигали папистов, а католики – еретиков. Теперь же открытый участок заполонили загоны с блеющими овцами, разделенные грязными проходами, в которых рядами стоял крупный рогатый скот, привязанный к изгородям.
Пробираясь по узкой дорожке, Девлин увидел упиравшегося ногой в нижнюю поперечину ограды мясника, а рядом с ним помощника гуртовщика. Они осматривали длиннорогую испанскую корову, привязанную прямо напротив разбросанных строений больницы Святого Варфоломея [32] . В воздухе стоял тяжелый дух навоза, мокрых шкур и немытых тел.
32
По преданию, в XII веке некто Рахир, то ли менестрель при дворе Генриха I, то ли священник, отправился в Рим. По дороге паломника свалила малярия, и в бреду ему явился святой Варфоломей, который повелел основать больницу для бедноты и заботливо указал адрес. Исцеленный Рахир сдержал слово: заручился согласием монарха и потратился на возведение церкви Святого Варфоломея и одноименной больницы к северу от городских стен, в Смитфилдских полях.
По кивку Себастьяна помощник гуртовщика отошел, отвесив челюсть от изумления. На этот раз виконт не старался скрывать, кто он такой.
– Вы не говорили мне, что росли в Прескотт-Грейндж, – начал он.
Нога Слейда соскользнула с перекладины. Мясник неторопливо выпрямился, сузившимися глазами оглядывая сюртук из тонкого сукна, ладно скроенные замшевые бриджи и блестящие высокие сапоги, но бросил только:
– А вы не спрашивали.
Девлин оперся локтем о верхнюю поперечину, окидывая взглядом мечущихся в загоне овец.
– По-прежнему утверждаете, что в понедельник вечером отправились к епископу, чтобы доставить свиные отбивные?
Слейд пожевал кусок табака, оттопырив нижнюю губу.
– А зачем мне было еще к нему ходить?
– Говорят, тридцать лет тому вы угрожали убить его брата.
– Это была не угроза, – мясник сквозь сложенные трубочкой губы выплюнул на мостовую желтовато-коричневую струю табачной жвачки. – Это было обещание. И я б свое слово сдержал, если б меня не опередили.
Рядом с собеседниками беспокойно топтался скот, от шкур которого поднимался пар. Рев голосов из ближайшего питейного заведения смешивался с лаем собак, свистом гуртовщиков и испуганным мычанием и блеянием хора обреченных на убой животных.
– Вы чего же, – снова сплюнул Слейд, – думаете, я тридцать лет назад порешил сэра Нигеля, а затем во вторник вечером и епископа? Мы с его преосвященством не ссорились. Он был хорошим и богобоязненным человеком. Совсем не таким, как его выродок братец.
– И где вы провели вечер вторника?
– С приятелями в местной забегаловке. А что?
– В какое время вы туда явились?
– А в какое время прихлопнули добрейшего епископа? – осклабился лавочник, показывая гнилые, потемневшие от табака зубы. – Да когда бы это ни случилось, у меня найдется добрая дюжина приятелей, которые поклянутся, что я всю ночь прогулял в пивнушке.
Виконт наблюдал за пробирающимся сквозь толпу разносчиком с полным лотком колбасок.
– Слышал, вы сидели в кутузке под замком в тот вечер, когда сэр Нигель исчез?
– Ага, на Стрэнде. И что с того?
– Повезло вам.
– А разве не по справедливости вышло?
– И кто, по-вашему, его убил? – глянул виконт в темное морщинистое лицо собеседника.
– Сэра Нигеля, что ли? Понятия не имею, – хмыкнул Слейд. – Но если б узнал, угостил бы молодчагу рюмашкой.
– Кажется, у многих такое же мнение.
– Да ну? Что ж, разве это ни о чем не говорит?
– Полагаю, вы уже слышали, что тело сэра Нигеля найдено?
– Нет, – на выпяченной челюсти мясника дернулся мускул. – И где же?
– В склепе церкви Святой Маргариты. По-видимому, он был убит там незадолго до того, как подземелье замуровали.
К удивлению Себастьяна, Джек Слейд, откинув голову, расхохотался.
– Это что, забавно?
– Еще как забавно, – покосился на виконта собеседник. – Вам так не кажется?
– Очевидно, я чего-то недопонимаю.
– Хм-м-м, похоже, у нашего добрейшего епископа не один секретик за душою, – приложив к носу указательный палец, подмигнул Слейд.
– Разве?
– А вам не странно, зачем он тогда приказал замуровать вход в подземелье?
– Епископ? – нахмурился Себастьян. – Какое отношение имеет епископ Лондонский к решению запечатать крипту в сельской церквушке?
– Вы и вправду без понятия? – в темных глазках собеседника плескалось веселье.
– По всей видимости, – сухо признал виконт.