Что остается от небес

Харрис К. С.

Удерживая ее взгляд, Себастьян понизил голос:

– Думаю, вы знаете, мисс Джарвис.

ГЛАВА 34

 Геро застыла, приоткрыв губы в быстром, успокаивающем вдохе. Но поразительное хладнокровие ей не изменило.

– Ума не приложу, о чем вы, милорд Девлин.

– Может, продолжим нашу беседу в каком-нибудь менее людном месте? – предложил Себастьян. – Позволите сопроводить вас к ужину?

– Не думаю, – мисс Джарвис многозначительно повела вокруг взглядом. – Кажется, мы и так привлекаем к себе излишнее внимание. Будет лучше, если вы пригласите меня на танец.

– На танец? – переспросил виконт с выражением, средним между удивлением и ужасом.

– Да, а что? – Геро наградила собеседника ледяной улыбкой и подала руку. – Благодарю вас, милорд.

Ему ничего не оставалось, как только провести даму на площадку, где танцующие уже выстраивались в две длинные линии.

Они встали лицом друг к другу на расстоянии примерно шести футов: Себастьян – в ряду джентльменов, Геро – среди дам.

– Знаете, ваше предположение совершенно ошибочно, – обронила мисс Джарвис.

Небольшой оркестр начал играть. Нежная мелодия скрипки еле пробивалась сквозь гул голосов, наполнявший бальный зал. Джентльмены поклонились. Дамы присели в изящном реверансе. Виконту пришлось дожидаться, пока наступит черед их пары сойтись по центру, чтобы шепнуть:

– Вряд ли танцевальная площадка является подходящим местом для такого разговора.

Улыбка Геро стала шире:

– Учитывая обстоятельства, полагаю обстановку вполне соответствующей.

Покружившись спиной друг к другу, танцоры после подскока развернулись против часовой стрелки.

– Вы же понимаете, здесь я не могу выражаться свободно, – буркнул Себастьян.

– Неужели? – Геро, отдаляясь, через плечо одарила партнера ехидной усмешкой. – А что бы вы сказали, милорд, если бы могли?

Повинуясь рисунку танца, Девлин был вынужден отойти. Толстяк в рубашке с высоченным воротником неодобрительно шикнул на виконта, подавая знак, что поворачивать следовало направо, а не налево. Себастьян мог только сверлить мисс Джарвис взглядом на расстоянии, пока танец снова не свел их.

– Вы говорили, что последствий не выявилось.

Геро отступила вправо, приподнимаясь и опускаясь в изящном глиссе [52] .

– Говорила.

Два скользящих шага – и виконт оказался позади партнерши.

– Хотите убедить меня, что вовсе не ваше… – он запнулся, подбирая слово, – положение явилось предметом встречи епископа с Маккейнами?

Танцоры вновь сошлись, соприкасаясь правыми плечами.

– Мое «положение»? – Геро подняла брови в притворном недоумении. – О чем вы, милорд?

52

Глиссе– в танце приставной боковой шаг (шагнуть вбок, подтянуть другую ногу, приподняться на носочки, опуститься).

– Не стройте из себя дурочку, мисс Джарвис. Я отлично знаю, что вы вовсе не такая.

Сделав оборот в элегантном прыжке, баронская дочь уперлась мыском в пол.

– Разве тогда вы не должны знать, что не следует заводить со мной подобную беседу в столь неподходящем месте?

Толстый идиот с высоким воротничком снова зашипел на Себастьяна, и тому пришлось, скрежетнув зубами, продолжить движение.

– Не собираетесь кататься в Гайд-парке завтра утром?

– Пожалуй, нет, – ускользнула в повороте партнерша.

– В таком случае, когда мы сможем продолжить наш разговор?

– Не вижу смысла когда-либо его продолжать, – мисс Джарвис грациозно пригнулась, уходя в сторону. – Ваше предположение – если я правильно вас поняла – ошибочно.

Себастьяну пришлось снова ждать сближения, чтобы проворчать:

– А вы бы признались, окажись оно верным?

Геро обернулась, описав носком туфельки круг:

– Разумеется, нет.

Музыка стихла, и мисс Джарвис присела в глубоком реверансе вместе с остальными дамами.

– Доброго вечера, милорд, – обронила она, оставляя виконта на краю танцевальной площадки – недовольного, раздосадованного и глубоко обеспокоенного.

* * * * *

Когда Себастьян наткнулся на лорда Квиллиана, тот как раз прощался с компанией приятелей в зале клуба «Брукс», известной под названием «Иерусалимская палата» [53] .

– Лорд Девлин, – поприветствовал виконта престарелый денди, выглядевший ослепительно в шелковом вечернем плаще и складной треуголке. – Если вы надумали присоединиться к облапошиванию бедного раскаявшегося грешника, то опоздали. Я решил на сегодня остановиться, пока еще не прозакладывал свои поместья.

53

Клуб для джентльменов «Брукс» славился своей репутацией игорного заведения. За один вечер игроки того времени могли потерять за карточным столом и пять, и десять, и даже пятнадцать тысяч фунтов. Несомненно, происходившее служило вящему удовольствию евреев-ростовщиков, которые поджидали незадачливых джентльменов во внешней прихожей клуба. Именно поэтому Чарльз Джеймс Фокс, известный британский политический деятель, вождь самого радикального крыла партии вигов, и окрестил эту комнату « Иерусалимской палатой».

Спутники барона разразились хором беззлобных грубоватых подшучиваний.

– Неудачный вечер за картами? – предположил виконт.

– Я бы сказал, не настолько удачный, чтобы хотелось продолжать. Этот ужасный дождь наконец-то прекратился, не так ли? – Квиллиан недоверчиво прищурился на ночное небо.

– Похоже, что так.

– Вот и славно. Прогуляетесь со мной, милорд?

– Неужели вы внезапно ощутили неодолимую тягу к моему обществу? – поинтересовался Себастьян, когда они вышли из клуба.

Барон помахивал своей эбеновой тросточкой, держа ее двумя пальцами.

– Не совсем. Однако мне любопытно узнать, как продвигается расследование убийства епископа Прескотта.

– Вот как? А почему вас интересует это дело?

– Я прекрасно понимаю, что попал в число подозреваемых, – фыркнул лорд Квиллиан. – И надеюсь услышать, что вы нацелили свое дознание на кого-нибудь другого.

– По правде говоря, наоборот.

Ладонь собеседника крепче сжала серебряный набалдашник застывшей на полувзмахе трости.