Шрифт:
– Сколько стоят твои губы?
– О чём ты?
– Сколько мне надо заплатить, чтобы тебя поцеловать?
– Я не целуюсь за деньги.
– Почему? Ты ведь можешь заработать
– Мне это не нужно.
– Так я тебя поцелую бесплатно?
– Целуй.
Она не изменилась в лице, когда говорила это. В ней не дрогнуло ничто. Я не мог также обнаружить в ней никаких чувств. Она была механизирована, говорила как по бумажке. Наверное, к ней уже не раз так подходили. И что же, она со всеми целовалась?
– Нет, я не со всеми целуюсь. Только с теми, кто мне нравится.
– Так я тебе нравлюсь?
– Сам знаешь.
Как и многие другие ей нравятся. Её привлекаем не мы, а то, как легко можно всё получить. Она хочет всё и сразу. Иметь всех парней на планете, принадлежать сразу всем и никому. Она ничья, а мы все её. Смотрим на неё и пускаем слюни. И ничего особенного в ней нет. Более того скажу: она уродлива, если присмотреться. Эти впалые глаза, синяки под ними, неровный нос, чёрт-пойми-какого цвета волосы. Она не умеет краситься и красится. Ярко-красные губы, пудра на всём лице, румяна, которые только показывают её натуральную мёртвенность.
Но чёрт возьми, она притягивает. Чем? Да всё своей же неестественностью. Хочется заглянуть под этот макияж и посмотреть, какая она на самом деле. Ведь всегда теплится надежда, что это всё иллюзия для толпы, обман зрения. Не верится, что такие люди могут существовать в действительности.
И доступность. Конечно же, доступность манит к себе. Но не та доступность, когда голая девушка лежит пьяной на вечеринке, и ты можешь делать с ней всё, что угодно. Нет, она не для всех. Она улыбается и кажется, что это только для тебя. Ты думаешь, что только ты существуешь для неё. Сейчас, возможно, это и так. В данную секунду. И то вряд ли. А вот можешь ли ты поклясться, что она не замечталась о другом, когда, моргнув, закрыла глаза на долю секунды? Вот и я не могу.
Конец ознакомительного фрагмента.