Что скажет ветер?
Шрифт:
– Доброе утро, Вера.
Вот не сомневалась ни мгновения, что она будет рядом. Кто еще? Мадам Лисовски – тоже предсказуемо. Мадам Этикет, как я ее называла, точно не могла меня оставить.
– Разрешите представится, Кирриан Олвидо. Личный посланник Императора, обеспечиваю вашу безопасность.
– Приятно познакомится, - пропищала я, натягивая одеяло до подбородка. Кирриан, конечно, стоял далеко, но ситуация была, скажем так – спорной… Представляю какую битву им пришлось выдержать с мадам Этикет.
– Сейчас вас осмотрит гранд-мастер Ровенский,
– Не против, но только после еды. Что-то мне подсказывает, что в последний раз я ела давно.
Надо будет кстати аккуратно поспрашивать – сколько я летала в виде призрака. Раскрывать способ своего существования в виде духа-облачка – не хотелось. Как говорится, чем меньше о тебе знают – тем меньше работы у спецслужб.
Все. Личный посланник испарился из моей комнаты. А то устроили тут проходной двор!
Зато рядом с моей кроватью появился гранд-мастер. Меня осмотрели, отругали за инициацию без страховки\поддержки, успокоили, что все будет хорошо и отправили умываться, одеваться и завтракать. Хотя время и было ближе к обеду. Как оказалось, последний раз я завтракала восемь дней назад, поэтому совсем не сопротивлялась. Завтракать, так завтракать. Есть хотелось так, что я бы еще и пообедала. И поужинала. Хотя нет, ужинать – это перебор.
Но сначала – все-таки ванна!
Мне с детства помогали принимать ванну. Вера давно воспринималась членом семьи, а не просто личной служанкой, но тут я не хотела видеть никого. Нет, даже не так – никого2(никого в квадрате). Никого3 (никого в кубе)!
Если бы только маму… Так, не плакать! Не плакать, я сказала! Хотя если немного нырнуть под воду, так, чтобы над водой был один нос, то слез точно не видно.
Я слышала, как Вера обиженно шебуршит за дверью в ванну. Почему-то я явно чувствовала ее беспокойство и немного обиду. Я первый раз в жизни выставила ее за дверь. Так что и спинку потереть было некому. Спина в районе поясницы жутко чесалась, но моих планов это не поменяло. Мне вообще надо было успокоится, разложить мысли по полочкам и решить, что делать дальше. И даже люди, ставшие за последние годы близкими, сейчас мешали и отвлекали.
Вера наверняка сейчас бы трещала без умолку пытаясь отвлечь меня от того факта, что мои так называемые опекуны, которых император поставил следить за герцогством, сделали что-то, что спровоцировало инициацию магии.
Попытка вспомнить произошедшее привело к сильнейшему приступу головной боли. Я даже поморщилась и решила отложить воспоминания на более благоприятное время. Похоже магия не хочет, чтобы я все вспоминала.
Кстати, странно, что мне раньше никто не говорил, что магия живая.
Хотя, может я ошибаюсь? И я просто немного схожу с ума. Или живая только магия мглы? Или это последствия моей недельной комы? Или… много разных «или» может быть.
Выныривала я из существенно остывшей воды с определенными вопросами и планами на будущее. Завернувшись в полотенце, позвала Веру. Ну что ж, пора завтракать.
***
Завтракала я не одна. Ко мне присоединилась вся честная компания за исключением Венделеров. Их я почему-то не встретила. Ни маркиза, ни маркизу. Видимо, позавтракали раньше. Или позже будут. А про их сына мне сказали, что он упал с лошади в тот день, когда началась моя инициация. И хотя он пришел в себя раньше, чем я, но с постели пока еще не встал. Видимо травма была серьезной.
Ну вот: откуда у меня в голове слегка издевательское хихиканье? Появилось после информации о Венделере-младшим. Сделаем вид, что я ничего не слышу!
Хихиканье переросло в хохот.
И где защищающий от влияния кот, когда он так нужен??
Подозреваю, что на кухне. Ест. Все-так по словам Веры он за эти восемь дней все время старался быть рядом со мной. А последние сутки вообще с меня не слезал.
К Полю Венделеру у меня претензий не было. Обычно мы практически не пересекались кроме приемов пищи и то не всегда. Он не рвался со мной общаться, я – с ним. Общение из разряда «здравствуйте – до свидания» меня вполне устраивало. И не только меня. Правда, в последнее время он попадался мне на глаза чаще, чем обычно, но общаться все равно не рвался. А я с молчаливыми статуями разговаривать не привыкла.
Со своей стороны, я пригласила мадам Лисовски. Мадам Этикет в качестве дуэньи меня вполне устраивала. Она всегда очень переживала за мою репутацию, а я платила ей вниманием, прислушиваясь к ее советам. Что ж не послушать умных людей? Все-таки она всю жизнь работала на нашу семью. Очень рано овдовела и повторно не стала выходить замуж. В детстве я ее недолюбливала из-за того, что она всегда меня поправляла, когда я нарушала правила поведения. Но после исчезновения родителей она была одной из немногих, кто не стал меня убеждать, что они погибли, что мне надо все забыть. Она просто всегда была рядом. Подсказывала, волновалась, поила теплым молоком.
Кстати, а они ведь с Генриеттой Фридриховной этим очень похожи! Надо будет их обязательно познакомить! Детям улицы уроки по этикету не помешают, хотя бы в качестве общего развития…
Я тогда очень быстро повзрослела. Взрослению помогло еще знание тайных ходов в доме и желание спрятаться ото всех. Сидя в темных закоулках я тогда услышала много того, что было не предназначено для ушей двенадцатилетнего ребенка. Но именно это помогло мне выстроить общение с временными опекунами маркизом и маркизой Венделер. Тогда я примерила на себя маску снежной королевы, которую иногда продолжаю использовать и сейчас.
И тогда же я освоила вскрытие сейфов. Нет, я не подбирала шифр, не взламывала отмычками или магией. Просто семейные сейфы отец давно настроил на нашу кровь. Когда маркизе Венделер с помощью выписанного из столицы империи специалиста удалось вскрыть семейный сейф, то вместо фамильных драгоценностей и бумаг, они нашли там стопку отчетов герцогства за последние три года и бутылку какого-то вонючего напитка. Каюсь, умыкнула из папиного бара. Приоткрытая бутылка упала и залила все документы, склеив листочки, текст в которых отпечатался друг на друге.