Что случилось этим летом
Шрифт:
С самого начала местные жители скидывались в складчину, чтобы снабдить это место пивом и прочим спиртным, чтобы у них было место, куда можно прийти, спасаясь от туристов во время особенно адского лета. С тех пор прошло десять лет, и они приходили по-прежнему, завсегдатаи раз в неделю по очереди собирали взносы, чтобы поддерживать поток выпивки. Брендан заходил сюда нечасто, но считал, что «Безымянный» принадлежит им. Им всем. Эти две приезжие, вошедшие и заявившие о праве собственности, были ему совсем не к месту.
Брендан любил размеренность. Любил, чтобы все было
Рэнди с озадаченным смешком отвлек ее внимание от Брендана:
– Это как так? Хозяйки «Безымянного»?
Ханна встала рядом со своей сестрой:
– Так вы называете бар?
– Уже много лет, – подтвердил Рэнди.
Один из матросов Брендана, Сандерс, оторвался от жены и вышел вперед.
– Последним владельцем этого места был Кросс.
Брендан заметил, что при этом имени Пайпер слегка вздрогнула.
– Да, – нерешительно сказала Ханна. – Мы знаем.
– О! – Пайпер снова начала со скоростью света листать телефон. – Есть смотритель по имени Таннер. Наш отчим платил ему за то, чтобы он содержал это место в чистоте. – Ее улыбка осталась на месте, но взгляд скользнул по явно неубранному бару. – Он что, в отпуске?
Брендана охватило раздражение. Это был гордый город с давними традициями. Почему, черт возьми, богатенькая девка умудряется походя оскорблять его друзей? Его команду?
Рэнди и Сандерс обменялись фырканьем.
– Таннер вон там, – сказал Сандерс. Толпа расступилась, чтобы продемонстрировать отключившегося за барной стойкой «смотрителя». – Он в отпуске с две тысячи восьмого года.
Все в баре подняли свое пиво и рассмеялись над шуткой, губы Брендана дернулись от удовольствия, хотя раздражение не уменьшилось. Ни капельки. Он взял с подоконника бутылку пива и сделал глоток, не сводя глаз с Пайпер. Она, казалось, почувствовала, что он смотрит на ее профиль, потому что повернулась с еще одной из тех кокетливых улыбок, которые определенно не должны были вызывать горячий импульс в нижней части его тела, особенно учитывая, что он уже пришел к выводу, что она ему безразлична.
Но тут ее взгляд зацепился за обручальное кольцо, которое он до сих пор носил на безымянном пальце, и она быстро отвела взгляд, ее поза утратила кокетливость.
Вот и хорошо. Направь свое кокетство в другое место.
– Думаю, что могу все объяснить, – сказала Ханна, потирая затылок. – Нашим отцом… был Генри Кросс.
Брендан потрясенно свел брови к переносице. Эти девушки – дочери Генри Кросса? Брендан был слишком молод, чтобы помнить этого человека лично, но история смерти Генри была легендой, мало чем отличающейся от истории Рэнди о злобном крабе. Ее рассказывали куда реже, чтобы она не принесла несчастья, ее шепотом вспоминали рыбаки Вестпорта после слишком большого количества выпитого или особенно тяжелого дня в море, когда ими овладевал страх.
Генри Кросс был последним человеком из Вестпорта, погибшим во время охоты на всемогущего камчатского краба в Беринговом море. В гавани ему был поставлен памятник, и каждый год в годовщину того дня, когда его забрало море,
Не было ничего необычного в том, что мужчины умирали во время сезона. Ловля камчатского краба была, по определению, самой опасной работой в Соединенных Штатах. Люди гибли каждую осень. Но уже больше двадцати лет в Вестпорте не погиб ни один рыбак.
Рэнди ошеломленно опустился на табурет:
– Нет. Вы, вы девочки Морин?
– Да, – сказала Пайпер с улыбкой, которая, по мнению Брендана, была слишком участливой. – Так и есть.
– Святая макрель. Теперь я вижу сходство. Она приводила вас, малышек, на причал, и вы уходили с карманами, полными конфет. – Внимание Рэнди переключилось на Брендана. – Твой тесть обосрался бы. Девочки Генри. Прямо здесь, в его баре.
– Нашем баре, – тихо поправил Брендан.
Двух слов, слетевших с его губ, было достаточно, чтобы в воздухе повеяло холодом. Пара завсегдатаев вжались в свои места, позабыв о напитках на служивших столами ящиках. Брендан спокойно допил пиво, вызывающе приподняв бровь, посмотрел на Пайпер поверх стакана. К ее чести, она не побледнела, как большинство людей, встретивших подобный взгляд. Этот каменный взор из окна рулевой рубки мог заставить новичка обделаться. Эта девушка, казалось, только оценивала его, безвольное запястье снова прижалось к плечу, отбрасывая назад длинную гриву золотистых медово-розовых волос.
– Ой. А в документах говорится иначе, – сладко проворковала Пайпер. – Но не волнуйтесь. Мы будем портить вашу странно враждебную атмосферу только три месяца. А потом вернемся в Лос-Анджелес.
Все, кто мог, еще сильнее вжались в свои места. Кроме Рэнди. Его развлекал этот разговор, а улыбка была такой широкой, что Брендан мог сосчитать все его зубы, три из которых были золотыми.
– Где вы остановились? – спросил Брендан. Обе сестры указали на потолок.
Брендан подавил смешок:
– В самом деле?
Несколько посетителей обменялись встревоженными взглядами. Кто-то даже вскочил и попытался разбудить Таннера за барной стойкой, но тщетно.
Ситуация выходила глупее не бывает. Если они подумали, что бар лежит в руинах, то они еще ничего не видели. Они – особенно она – не продержатся и ночи в Вестпорте. По крайней мере, не сбежав в одну из гостиниц.
Удовлетворенный этим выводом, Брендан отставил пиво и поднялся на ноги, мимолетно наслаждаясь тем, как расширились глаза Пайпер, когда он выпрямился во весь рост. По какой-то причине он опасался подходить к ней слишком близко. Брендан был точно уверен, что не хочет знать, как она пахнет. Но он обозвал себя идиотом за нерешительность, шагнул вперед и взял в каждую руку по чемодану.
– Ну что ж. Позвольте мне показать вам жилье.
Глава пятая
Что это, черт подери, за придурок?
Пайпер заставила себя вздернуть подбородок и в сопровождении Ханны последовала за чудовищем в заднюю часть бара – бара, который был, по сути, размером с ее шкаф в Бель-Эйр – и вверх по узкой лестнице. Боже, какой же он был огромный, просто нечеловечески. Для того чтобы просто подняться по лестнице, ему пришлось слегка пригнуться, чтобы не удариться головой в шапочке о потолок.