Что там по ту сторону горы?
Шрифт:
В день открытия моста Лаци в школу не пришел.
На следующий день, в воскресенье, рано утром все собрались у Шанди. Возле его дома – сад, там растет все на свете. Родители Шанди держат кур, кроликов и даже свинью. И есть у них собака Бодри, очень умная. Отец Шанди – каменщик, семья их приехала в Будапешт из деревни.
– Возьмем Бодри с собой! – предложил Шанди.
Стрикобраз пренебрежительно махнул рукой:
– Еще чего! Хватит нам троих Береков, возиться с ними! С сопляками…
А Лаци все не было. Немного подождали; пока что
– Ла-ци-иии!
Ответа не было. Ребята поднялись на четвертый этаж. Кухонная дверь оказалась закрытой, постучали в окно. И услышали хриплый, натужный голос:
– Ключ у тетки Хавран, возьмите у нее! Она за мной смотрит.
– Смотрит?!
– Ну да. Заболел я. Не слышите, что ли?
Ребята столпились в маленькой комнате.
– Встаньте подальше, к печке, а то микробы на вас перейдут! Мамка работает сегодня, сверхурочно.
– А что у тебя?
– Фолликулярная ангина.
– Значит… не пойдешь с нами?
Глаза у Лаци блестят, не то от жара, не то от слез.
– Никак не могу.
– Как же тогда?… – Шанди тоже готов расплакаться.
– Идите одни… Ничего не поделаешь!.. Все подготовлено, план есть… Идите, а вечером расскажете. Я буду по карте смотреть, где вы находитесь. А в корыте потом как-нибудь поплывем. Вы за это время немножко забудете, и можно будет снова подняться на гору…
Да. Иначе не выходит.
Постояли.
– Сегодня погода ясная? – спросил Фери.
– Да, ясная.
На лестничной площадке первым заговорил Стрикобраз. Как-то само собой вышло, что к нему перешла роль вожака.
– Свинка у него, – объяснил он. – Ушная железа воспалилась. У меня тоже такое было, я знаю.
– Он сказал: ангина, – попытался было возразить Шанди.
– Врачи тоже ошибаются. Свинка у него. Если б ангина была… Ангина – куда хуже. А это у него свинка. Иначе он бы говорить не мог и глотать.
Еще подавленные, но постепенно оживляясь, ребята отправились за братьями Береками.
Почти полгода прошло, как Лаци читал «Маугли»; можно было читать снова. Уже на первых страницах он с радостью убедился, что в самом деле многое забыл. И уже на первых страницах отложил книгу. Ходики показывали девять. Он посмотрел на самодельную карту. Теперь они должны быть в Аквинкуме. [5]
Аквинкум!.. Это они проходили в школе.
Может, найдут старинные монеты!
Солнце припекало. Перила моста были совсем горячими. Мост был огромен. С берега и не подумаешь, что он так велик. С одного конца и с другого – по острову. Сверкает зеленью свежая листва. А между островами – главное русло Дуная, плещется бутылочно-зеленая, чистая вода.
5
Аквинкум – развалины древнеримских сооружений в северозападной части Будапешта. Теперь – музей.
Фери плюнул вниз. Они были примерно на середине моста. Стрикобраз тоже положил подбородок на горячие перила и смотрел, как его плевок, относимый ветром, летит к поверхности воды. Жаль, что рельсы и траверсы не позволяли перебежать на другую сторону, посмотреть, как уносит плевок река. Правда, они, скорее всего, ничего бы там не увидели. Мост был слишком высоким, вода внизу мраморно пестрой. Оставалось следить за плевком, пока его нес ветер.
– А я свой вижу! – торжествующе завопил Стрикобраз. – Вон он, я вижу!
Принялись соревноваться, кто увидит свой плевок в воде. Плевали Яни, Шанди, братья Береки. Стрикобраз старался изо всех сил, чтобы собрать во рту побольше слюны. Младший Берек оплевал себе рубашку. Зато иногда кому-нибудь и вправду удавалось увидеть внизу белесое пятнышко или по крайней мере казалось, что видит. «Ура, я вижу!» Остальные не верили: «Где-е?… Обманывать нечестно! Не считается!»
Шанди вдруг свистнул пронзительно:
– Берегись! Мильтоны!
По мосту, со стороны Пешта, приближались два милиционера. Стрикобраз пожал плечами:
– Ну и что?
– Заругаются.
– Пусть ругаются! А что мы такого делаем?
Однако тут все спохватились, что плевки плевками, а надо идти дальше. Часов никто не носил, но что времени прошло много, было ясно и без того. Ребята заторопились, будто и в самом деле удирали от флегматично шагающих милиционеров.
Обуда. Лаци слабо представлял, какая она – Обуда. Только смаковал красивое слово. Обуда. С этого берега виден был лишь гигантский газгольдер. Каким же великаном он должен быть вблизи! И это множество башен!..
Обуда…
Маленький отряд шагал по щербатым улицам с одним рядом домов, мимо пустырей, шлаковых отвалов, мусорных куч. Заводы, на тесной территории которых едва умещались цеха; к ним лепились, наподобие ласточкиных гнезд, конторы. Недостроенные заборы, покосившаяся будка, домик с палисадником, рядом четырехэтажный жилой дом, торчащий среди пустырей, как цифра «I»…
Дорога делала зигзаг; ребята увидели: полем можно срезать порядочный кусок. Гуськом сошли на узкую дорожку. Песок на тропе утоптан, на нем – следы велосипедных шин с узорным орнаментом. Шанди шел впереди. «Смотри, будто рельсы». И, выставив локти, задвигал руками: чух-чух, чух-чух… Тропинка среди травы была словно узкоколейка.