Что тебе отпущено
Шрифт:
Пауза. Потом:
— Впусти его, — произнёс громкий голос. Парень кивнул мне, и я вошёл через тяжёлую деревянную дверь — красное дерево, несомненно, импортированное с самой Земли.
Я считал, что офис Ская Хиссока роскошно обставлен, но офис его брата его посрамил. Произведения искусства с дюжины миров со вкусом расставлены на хрустальных подставках. Ковёр такой толстый, что, я уверен, мои башмаки утонули в нём полностью. Я подошёл к столу. Роджер поднялся мне навстречу. Это был мускулистый мужчина, с густыми чёрными волосами
— Здравствуйте, — сказал он. С его гулким голосом он, вероятно, привык сразу завладевать вниманием окружающих. — Чем могу помочь?
— Пожалуйста, сядьте, — сказал я. — Меня зовут Тоби Корсаков. Я из «Копоторга», работаю по контракту с Гильдией Прорицателей.
— Господи, — сказал Роджер. — Что-то случилось со Скаем?
Хотя это и неприятная обязанность, нет ничего полезнее во время расследования убийства, чем сказать подозреваемому о смерти жертвы и понаблюдать за его реакцией. Большинство виновных разыгрывает недогадливость слишком долго, и тот факт, что Роджер сразу же связал Гильдию со своим братом, уменьшило мои подозрения по отношению к нему, а не увеличило. И всё же… — Простите, что сообщаю вам плохие новости, — сказал я, — но, боюсь, ваш брат мёртв.
Роджер выпучил глаза.
— Что случилось?
— Его убили.
— Убили, — повторил Роджер, словно никогда не слышал этого слова.
— Именно так. Я хотел спросить, не знаете ли вы кого-нибудь, кто хотел бы его смерти?
— Как его убили? — спросил Роджер.
Я был раздражён тем, что он не ответил на вопрос, и ещё более раздражён из-за того, что мне приходится сообщать ему подробности слишком рано. Очень многие убийства были раскрыты благодаря тому, что подозреваемый упоминал об обстоятельствах убийства до того, как ему о них сообщили.
— Его застрелили в упор из бластера.
— О, — сказал Роджер. Он обмяк в своём кресле. — Скай умер. — Его голова качалась из стороны в сторону. Когда он снова посмотрел на меня, в его серых глазах были слёзы. Искренние или нет, я не мог сказать.
— Простите, — сказал я.
— Вы знаете, кто это сделал?
— Пока нет. Мы отслеживаем электромагнитную сигнатуру бластера. Но нет никаких следов взлома, так что…
— Да?
— Отпечатки пальцев лишь четырёх человек открывают дверь в его кабинет.
Роджер кивнул.
— Мои и Ская. Чьи ещё?
— Уборщицы и ещё одной прорицательницы.
— Вы их проверяете?
— Да, моя напарница. Она также проверяет всех, с кем у него были назначены встречи — людей, которых он бы впустил по собственной воле. — Пауза. — Могу ли я спросить, где вы были сегодня утром между десятью и одиннадцатью?
— Здесь.
— В вашем офисе?
— Да.
— Ваш секретарь это подтвердит?
— Ну… нет. Не подтвердит. Его не было всё утро. В его прорицании сказано, что у него способности к языкам. Я каждую среду отпускаю его на полдня на уроки французского.
— Кто-нибудь вам звонил, пока его не было?
Роджер развёл своими мускулистыми руками.
— Вероятно. Только я никогда сам не отвечаю на звонки. По правде говоря, я люблю эти полдня, когда до меня невозможно добраться. Массу работы удаётся переделать, когда тебя не прерывают.
— То есть никто не может подтвердить, что вы были здесь?
— Не… нет, думаю, никто. Но, детектив, Скай — мой брат…
— Я вас ни в чём не обвиняю, мистер Хиссок…
— Кроме того, если бы я брал роботакси, в моём дебете это бы было отмечено.
— Если вы не расплатились наличными. Или не пошли пешком. — По транспортным трубам можно ходить пешком, хотя большинство людей никогда этого не делает.
— Вы же не полагаете всерьёз…
— Я пока что ничего не полагаю, мистер Хиссок. — Время сменить тему; от него не будет толку, если он уйдёт в глухую оборону. — Ваш брат был хорошим прорицателем?
— Лучшим. Чёрт возьми, да он и моё прорицание делал, когда мне исполнилось восемнадцать. — Он заметил, как я вскинул брови. — Скай старше меня на девять лет, я и подумал: а почему нет? Ему были нужны клиенты; он тогда только начал практиковать.
— Вашим детям делал прорицание тоже Скай?
Странная пауза.
— Ну, да, Скай делал их прорицания при рождении, но Глен — это мой старший, ему только что стукнуло восемнадцать — Глен решил пойти за взрослым прорицанием к другому специалисту. Деньги на ветер, я так считаю. Скай сделал бы ему скидку.
Мой коммуникатор пискнул, когда я был в такси. Я принял вызов.
— Эй, Тоби, — на экране появилось пухлое лицо Рэймонда Чена. — Мы получили регистрацию по сигнатуре твоего бластера.
— И?
Рэй улыбнулся.
— Слова «проще пареной репы» тебе чего-нибудь говорят? Бластер принадлежит Роджеру Хиссоку. Он купил его одиннадцать лет назад.
Я кивнул и отключился. Поскольку замок узнавал его отпечатки пальцев, богатенький младший братец без всякого труда мог пробраться в братов внутренний офис и снести ему голову. У Роджера был способ и была возможность. Теперь мне оставалось найти лишь мотив, и в этой связи продолжение опроса членов семьи может оказаться полезным.
Восемнадцатилетний Глен Хиссок учился на инженера в Университете Фрэнсиса Крика в Третьем колесе. Он был точной копией своего отца: сложенный как борец, с чёрными волосами и светлыми глазами. Но в то время, как Роджер производил впечатление грубоватого и общительного типа — сильное рукопожатие, громогласный голос — юный Глен оказался замкнутым, нервным и говорил очень тихо.
— Мои соболезнование по поводу смерти твоего дяди, — сказал я, зная, что Роджер уже сообщил сыну новость.