Что я сделала ради любви
Шрифт:
– Люди считают, что снимки не могут лгать.
– А эти лгут.
Да еще и заголовки: «Браку пришел конец! Следующая остановка – станция Развод!»; «Сердце Джорджи снова разбито!»; «Ультиматум Джорджи! Немедленное обращение в реабилитационный центр!»
На свет вытащили даже старое эротическое видео Брэма.
Они пытались исправить положение, ежедневно посещая места, излюбленные папарацци: покупали чайные булочки в «Сити бейкери», в Брентвуде, обедали в «Шато», снова посетили «Айви», а заодно – «Нобу», «Пололаунж» и «Мистер Чоу». Две ночи подряд переезжали из
До сих пор они почти не рисковали выходить из дома поодиночке. Правда, Брэм пару раз ускользал на свои таинственные встречи. Джорджи брала уроки танцев, гуляла на рассвете и все-таки послала анонимный чек на огромную сумму в фонд помощи голодающим гаитянам. Но в общем и целом им приходилось держаться вместе. По совету Брэма Джорджи прибегла к излюбленному трюку знаменитостей, алчущих внимания прессы: меняла одежду несколько раз в день, поскольку каждый новый наряд означал, что таблоиды покупали очередной список. Но горькая ирония заключалась в том, что весь последний год Джорджи старалась избегать всякой публичности.
До сих пор остальные посетители кафе довольствовались взглядами, но теперь к столу приблизился молодой парень со всклокоченной эспаньолкой и фальшивым «Ролексом».
– Можно получить ваши автографы?
Джорджи всегда охотно давала автографы истинным поклонникам, однако сейчас что-то подсказывало ей, что эти автографы уже к концу дня окажутся на продаже в интернет-аукционе.
– Достаточно одной подписи, – добавил он, подтвердив ее подозрения.
Джорджи взяла у него маркер и чистый листок бумаги.
– Как вас зовут? – спросила она.
– О, это совершенно не обязательно.
Автограф, адресованный определенному лицу, сильно обесценивался, и парень недовольно скривил губы, поняв, что разоблачен.
– Гарри, – пробормотал он.
«Гарри – с любовью», – написала она и на следующей строчке намеренно сделала ошибку в фамилии, чтобы автограф выглядел фальшивым. Брэм не задумываясь нацарапал «Майли Сайрус» на другом листке бумаги.
Парень смял оба листка и отошел.
– Спасибо и на том, – пробормотал он.
– Что это за жизнь! – вздохнул Брэм, заерзав на стуле.
– Уж какая есть. Это наша жизнь, и нужно брать от нее лучшее.
– Сделай одолжение, избавь меня от саундтрека «Энни».
– Ты очень негативно настроен, – заявила Джорджи и назло ему замурлыкала мелодию из «Завтра».
– С меня довольно! – бросил Брэм, поднимаясь. – Идем отсюда.
Держась за руки, они зашагали по тротуару: его волосы блестели на солнце, ее – отчаянно нуждались в стрижке. Сзади тащились папарацци. Путешествие длилось довольно долго.
– Тебе непременно нужно останавливаться и заговаривать с каждым малышом, которого видишь? – проворчал Брэм.
– Фотографы это обожают.
Джорджи не призналась, что очень любит разговаривать с детьми.
– И тебе ли жаловаться? Сколько раз мне приходилось стоять в одиночестве, пока ты флиртовал с другими женщинами?!
– Последней было не меньше шестидесяти.
У той особы была огромная родинка на неумело загримированном лице, но Брэм восхитился ее серьгами и даже окинул пылким взглядом. Джорджи заметила, что он весьма часто проделывает нечто подобное: проходит мимо красоток и останавливается поболтать с некрасивыми женщинами. И на какие-то несколько мгновений заставляет их почувствовать себя неотразимыми.
Джорджи терпеть не могла, когда он поступал как порядочный человек. Но все же его дурное настроение значительно улучшило ее собственное, и, увидев цветочный магазин, она потянула его внутрь. Здесь приятно пахло, повсюду стояли изящные цветочные композиции, и продавщица оставила их одних. Джорджи долго изучала букеты, прежде чем выбрать один, из ирисов, роз и лилий.
– Твой подарок.
– Я всегда был щедрым парнем.
– Собираешься прислать мне счет за букет?
– Печально, но факт.
Зазвонил мобильник Брэма. Он взглянул на экран и выключил телефон. Джорджи заметила, что он постоянно с кем-то переговаривается, однако очень редко делает это в таком месте, где она могла подслушать.
Брэм хотел сунуть мобильник в карман, но она его остановила:
– Одолжи ненадолго, пожалуйста. Мне нужно позвонить, а свой я забыла дома.
Брэм отдал телефон. Но вместо того чтобы набрать номер, она быстро просмотрела список входящих звонков:
– Кейтлин Картер. Теперь я знаю фамилию твоей любовницы.
Он вырвал у нее телефон.
– Прекрати совать нос в чужие дела! И она мне не любовница.
– Ну да, и именно поэтому ты не хочешь говорить с ней в моем присутствии.
– Просто не хочу.
Он взял букет и направился к кассе. А когда остановился у тележки флориста, наполненной махровыми цветами пастельных тонов, Джорджи поразилась контрасту между его мужественностью и нежностью кружевных бутонов. И снова ощутила прилив желания. Сегодня утром она даже нашла предлог тренироваться с ним, только чтобы тайком любоваться его полуобнаженным телом. Унизительно, но вполне понятно. Она даже немного гордилась собой. Несмотря на скандал, вызванный снимками, она испытывала похоть, самую элементарную примитивную похоть, похоть в чистом виде, не имевшую никакого отношения к тому, что называется любовью или хотя бы привязанностью. Похоже, она уподобляется мужчине.
Брэм отдал ей букет. Им повезло найти свободную парковку совсем недалеко от магазина, но все же пришлось пройти сквозь толпу шумных папарацци, загородивших тротуар.
– Брэм! Джорджи! Смотрите сюда!
– Вы уже помирились?
– Подлизываешься к жене, Брэм? Цветочки покупаешь?
– Джорджи! Сюда!
Брэм поспешно прижал жену к себе.
– Отойдите, парни. Не напирайте!
– Джорджи, я слышал, что вы встречались с адвокатом.
Брэм оттолкнул грузного фотографа, подобравшегося слишком близко: