Что я сделала ради любви
Шрифт:
И сейчас Джорджи беззастенчиво любовалась мужем. Черное полотенце, обмотанное вокруг бедер, превратило лаванду его глаз в индиго. Волосы были влажными, и он не брился несколько дней, что придавало ему суровую, мужественную элегантность.
В ее чреве заворочался воображаемый ребенок.
Джорджи несколько раз моргнула, чтобы вернуться к реальности.
– Когда, говоришь, вы с Хэнком Питерсом собираетесь проводить актерские пробы?
– Во вторник после нашей свадебной вечеринки, как тебе хорошо известно.
– В самом деле?
Осталось только полторы недели…
Они
Джорджи незаметно сдернула простыню с груди: как оказалось, зряшная попытка, поскольку Брэм уже вытаскивал из большого встроенного шкафа джинсы и футболку, ставшие его рабочей продюсерской униформой.
– Надеюсь, я первая в очереди?
– Да успокойся ты! Я же обещал тебе первую пробу, и ты ее получишь. Но, клянусь Богом, если ты всерьез возлагаешь надежды на…
– Какие надежды, если ты постоянно твердишь, какое я ничтожество.
Брэм просунул голову в футболку.
– Не преувеличивай. Ты прекрасная актриса и одаренный комик, и сама это знаешь.
– Но недостаточно одарена, чтобы сыграть Элен. – Джорджи старательно изобразила злорадную ухмылку. – Запомни этот момент, Брэмуэлл Шепард, потому что рано или поздно я заставлю тебя проглотить эти слова.
Жаль, что она не чувствует себя настолько уверенной, как хочет показать. Она прочитала сценарий еще два раза и принялась делать наброски, додумывая историю жизни, манеры и особенности характера, присущие Элен. Однако до проб осталось всего десять дней, а более сложной роли ей еще играть не приходилось. У нее полно работы, времени остается совсем мало, а сосредоточиться ей никак не удается.
Взгляд Брэма упал на ее грудь. Джорджи решительно натянула простыню до подбородка.
– Не забудь, наша последняя встреча с Поппи – сегодня в девять.
Брэм застонал и снова пошел к шкафу.
– Больше я не вынесу разговоров о цветочных композициях и миндале сорта «джордан» с фамильными гербами на кожуре. Кстати, что такое этот «джордан», черт побери?
– Миндаль со вкусом мыла.
Тревога, не дававшая покоя с тех пор, как она осознала, что Брэм получил все желаемое, буквально сбросила ее с кровати.
– Тематика «Скипа и Скутер» – твоя идея. И до вечеринки осталось восемь дней. Только попробуй пропустить встречу!
– Я дам тебе сотню баксов и обещаю сделать массаж спины, если позволишь мне не явиться.
– Не нужны мне твои баксы. Что же до массажей… Лучше изучай атлас по анатомии, приятель, потому что обычно ты массируешь вовсе не спину.
– Можно подумать, ты не рада.
Пришлось признать, что он прав. Кончилось тем, что Брэм остался на встречу.
Тяжелый аромат духов, витиеватая речь и бряцающие браслеты с брелоками, неотъемлемые спутники Поппи Паттерсон, сводили обоих с ума, но нельзя было отрицать того, что она весьма изобретательна в организации вечеринок и большая фантазерка. Она сразу поняла, что вертолеты прессы помешают устроить прием на свежем воздухе, и нашла идеальное решение: великолепный дом Элдридж-Мэншн, выстроенный в двадцатых годах в том же стиле английского поместья, что и особняк Скофилдов. Там имелся великолепный бальный зал, где могло легко поместиться двести человек гостей в костюмах, навеянных сюжетом «Скипа и Скутер».
Сегодня к ним присоединились Чаз и Эрон. Все расселись за обеденным столом, чтобы обсудить последние детали. Обсудили декор и меню, которое основывалось на одной из серий фильма: сначала подадут закуски: мини-пиццы, крошечные сандвичи-сердечки с арахисовым маслом и такого же размера чикагские хот-доги без кетчупа.
Далее Чаз начала читать вслух:
– Салат «Ракета» с пармезаном: серия сорок первая, «Скутер встречается с мэром»; хвосты лобстеров в ромовой глазури, с манго: серия вторая, «Чудная лошадка»; говяжья вырезка в черном перце: серия шестьдесят три, «Погубленный уик-энд Скипа».
– «Ракета»? – зевнул Брэм. – Нечто воспламеняющееся?
– Обыкновенная руккола или индау, – отмахнулась Чаз. – Тебе понравится.
Она оглядела Поппи в нарядном трикотажном костюме цвета шампанского.
– Я рада, что вы отказались от этого дерьма, именуемого муссом из фуа-гра.
Поппи с самого начала дала знать, что не желает общаться с двадцатилетней девчонкой, у которой волосы выкрашены в безумный фиолетовый цвет и которая к тому же не была рок-звездой.
– О муссе упоминалось в двадцать восьмой серии, «Проклятье Скофилдов».
– Да, и Скутер скормила его собаке.
Глаза Брэма постепенно заволакивало сонной дымкой. Последние несколько недель были безумными. Брэм уезжал на студию рано утром и возвращался поздно вечером. Джорджи ужасно тосковала по нему, сама не зная отчего… просто жизнь казалась совсем унылой без их постоянных словесных поединков. Даже их еженощные постельные схватки не возмещали его каждодневного отсутствия. Секс, как всегда, был страстным и волнующим, но чего-то не хватало.
Впрочем, известно чего! Доверия. Уважения. Любви.
И все же…
Последнее время она испытывала невольное уважение к нему: какой еще человек помог бы уличной девчонке? Какой еще мужчина способен заставить самую уродливую в мире женщину почувствовать себя супермоделью? Кроме того, он оказался на удивление трудоспособным. Но, как всегда, заботился только о себе, и это никогда не изменится.
Поппи порылась в сумке и объявила:
– На этот вечер у меня запланирован маленький сюрприз. Просто хочу, чтобы вы знали. Специальный штрих, который я сделала своей торговой маркой. Вам понравится.
Брэм мгновенно очнулся:
– Что за сюрприз?
– Потерпите. Все дело в спонтанности.
– Я не слишком помешана на спонтанности, – заметила Джорджи.
Браслеты Поппи громко звякнули.
– Вы нанимали меня, чтобы организовать роскошную вечеринку, и этим я и занимаюсь. Вы будете в восторге. Обещаю.
Брэму не терпелось удрать, поэтому он заглушил протесты Джорджи:
– Я на все согласен при условии, что меня не заставят носить колготки и пить безалкогольное пиво.
Поппи вскоре ушла. Брэм отправился на студию.