Что я сделала ради любви
Шрифт:
Поппи и официанты принялись направлять гостей в парадный холл: ожидался торжественный выход новобрачных. Чаз заволновалась. Джорджи привыкла к сцене, но сегодня все будет иначе. И она не хотела, чтобы жена Брэма споткнулась или опозорила себя каким-то образом перед всеми этими людьми. Заиграли музыканты, и из двери первого этажа вышел Брэм. Чаз впервые видела его в смокинге, сидевшем так, словно Брэм носил его каждый день. Настоящий Джордж Клуни, Джеймс Бонд или Патрик Демпси, только волосы посветлее. Он выглядел богатым и знаменитым, и Чаз буквально раздулась от гордости: ведь
Он подошел к широкой лестнице и поднял голову. Музыка нарастала. И тут появилась Джорджи. Чаз неожиданно ощутила все тот же прилив гордости. Джорджи сияла здоровьем. Чаз сделала для этого все. Она взглянула на Брэма и увидела, что тот тоже нашел Джорджи прекрасной.
Джорджи решила, что на вечеринку они прибудут поодиночке, так что Брэм видел ее впервые за этот день. Он почти ожидал, что она появится в костюме скунса, как угрожала раньше, но ему следовало бы не слишком надеяться на ее слова.
Джорджи выглядела так, словно голая пробежала через хрустальную люстру. Платье смотрелось изящной колонной из сверкающих льдинок, льнувшей к ее высокой стройной фигуре. Застежка из кружева прихватила бретельки на одном плече, оставив другое обнаженным. Тонкая кружевная вставка рассекала тело по диагонали, позволяя увидеть сквозь крохотные петельки белоснежную кожу.
Именно этого ждала публика целых восемь сезонов: видения, которое так и не появилось из-за идиотского поведения Брэма. Превращения Скутер Браун из бездомной сироты в элегантную женщину с благородным характером и жизнерадостной искренностью, которыми не обладал ни один Скофилд.
Брэм был потрясен. Он мог играть чувствами Скутер, но это умное, утонченное создание казалось… почти опасным.
А ее волосы! Какая прическа! Темные мягкие локоны заколоты сзади, и лишь несколько прядей со стильной беспорядочностью обрамляют лицо. И хотя Джорджи считала, что во всем полагается на Эйприл, все же точно знала, что ей идет, и не сделала ошибки, испортив светлую от природы кожу искусственным загаром. И не навесила на себя тонну драгоценностей. Дорогие бриллиантовые серьги с подвесками – вот и все украшения. Она ничего не надела на шею.
Рядом стоял Пол. Рука дочери лежала на рукаве его смокинга. Просить отца сопровождать ее вниз по лестнице не входило в первоначальные планы, и выражение лиц Пола и Джорджи, улыбавшихся друг другу, смутило Брэма.
Пол и Джорджи стали спускаться по лестнице. Брэм не мог отвести от нее глаз. По голливудским стандартам она не считалась красавицей, но проблема была не в ней, а в стандартах. Она была куда интереснее и, несомненно, оригинальнее, чем увлекавшиеся ботоксом, липосакцией, пластическими операциями и силиконом так называемые калифорнийские красотки.
Когда она остановилась на площадке, Брэм запоздало сообразил, что должен был подняться наверх и встретить ее. Но она давно привыкла к тому, что он забывает свои реплики, и не обиделась. Он наконец отклеил ноги от пола и взбежал по лестнице, остановившись на три ступеньки ниже. Повернулся к гостям вполоборота и протянул руку к Джорджи. Сентиментально? Слащаво? Но она достойна самой романтической сцены.
Пол поцеловал Джорджи в щеку, кивнул Брэму и освободил сцену жениху и невесте. В руку Брэма скользнула теплая ладошка Джорджи. Гости разразились аплодисментами, когда она спустилась к нему.
Они повернулись к залу. Джорджи смотрела на Брэма. В ее глазах светилась нежность. Он поднял ее пальцы к губам и осторожно поцеловал. Ничего, он сумеет сыграть гребаного Волшебного Принца не хуже Ланса Лузера.
Но ему пришлось сильно потрудиться, чтобы не выйти из роли циника. Пусть сегодня все видят не что иное, как голливудскую сказку, где иллюзия казалась реальностью.
А Джорджи так хотелось, чтобы иллюзия стала реальностью. Эта ночь, магическое сверкающее платье, друзья вокруг и непривычно мягкое лицо отца. Только вот рядом стоит не тот человек. Но и он сейчас не казался настолько уж чужим.
Они общались с гостями, одетыми на удивление разнокалиберно: от джинсов и теннисных юбок до смокингов и школьной формы. Трев и Саша вызвались произносить тосты, а когда все расселись, Пол неожиданно встал и поднял бокал:
– Сегодня мы празднуем обеты, данные друг другу этими удивительными людьми. Одного из них… – он глянул на Джорджи, и голос его прервался, – я очень люблю.
Глаза Джорджи наполнились слезами. Пол откашлялся.
– Второй… нравится мне все больше.
Все, включая Брэма, рассмеялись. Последняя неделя, проведенная с отцом, была странной и чудесной. Сознание того, как сильно он любит ее, как сильно любил мать, было для Джорджи важнее всего на свете. Но когда Пол стал выражать надежду на светлое будущее жениха и невесты, улыбка Джорджи застыла на лице искусственной маской. Сказать отцу правду, вместо того чтобы пытаться скрыть свои ошибки из страха разочаровать его, станет следующим шагом на ее пути к полной самостоятельности.
Пол выждал до сегодняшнего утра, чтобы признаться, что пригласил на вечеринку Лору в качестве своей спутницы. Джорджи была рада, что он подумал об этом, как бы неловко она ни чувствовала себя в присутствии Лоры.
– Ей будет приятно, – сказал он. – И все увидят, что ты по-прежнему считаешь ее частью своего ближнего круга.
– Это еще и прекрасный способ дать понять окружающим, что ты возвращаешься в профессию и что Лора отныне представляет тебя, – попыталась пошутить Джорджи.
Лицо Пола омрачилось.
– Джорджи, это не то, что ты…
– Я знаю, – поспешно заверила она. – Я не хотела тебя обидеть.
Они устанавливали новые отношения, и оба шли ощупью, пытаясь ничем не обидеть друг друга, не нарушить хрупкое равновесие.
Она ткнула локтем отца, пытаясь рассмешить.
За первым тостом последовали другие: Трева, не относящиеся к делу, и Саши, теплые и дружеские. И те и другие были забавны и остроумны. Когда начался обед, гости то и дело стучали по столу стаканами для воды, вынуждая Джорджи и Брэма целоваться. Их публичные поцелуи уже не казались фальшивыми. Она впервые была с человеком, который бы так любил целоваться… и который целовался так хорошо. Она впервые была с человеком, чьими поцелуями так сильно наслаждалась.