Что за тень в твоей душе
Шрифт:
– Гарри, да отвали ты! Я спать хочу!
– отмахнулся он. Но не тут-то было. У Гарри видимо заела пластинка, и он продолжал жужжать на ухо другу:
– Рон, подъем! Рон, подъем!
Рыжий нехотя открыл один глаз и приготовился послать друга куда подальше, но тут же забился в угол кровати, держась рукой за сердце. Вместо ожидаемого Гарри Поттера, его на самом деле будил олень. Теперь уже тихо, не так как вчера. Когда Рон протер глаза, рогатая скотина уже исчезла. Он еле добежал. (Надеюсь понятно куда!)
Через десять минут он уже сползал в гостиную. Там развалившись в кресле, сидел его друг и попивал винцо.
– Хотишь?
– улыбнулся он дорогому человеку.
–
– обиженно зевнул Рон и упал на диван.
– Научился бы лучше кофе делать. Сколько времени то?
– Шесть утра.
– Чего? Да мне еще 1,5 часа положено спать. Я пошел.
– Направился, было назад в спальню.
– Стоять! Будешь теперь вставать со мной в одно и тоже время, и учиться!
– Рон уже хотел забрать свое согласие на это безобразие, но рядом с Гарри опять возникла его Рогатая скотина.
– Иначе, ты будешь просыпаться так!
– Сохатый при этих словах подкинул рогами диванную подушку и разорвал ее на части.
Рон Уизли окончательно проснулся! И тихо вернулся на диван.
Гарри протянул ему бокал.
– Ты сделал это!
– восхищенно прошептал Рон.
– Да, смог. Это было сложно, а главное, до сих пор не пойму, как я этого добиваюсь.
– Грустно посмотрел на своего оленя Гарри.
– Пока только подушки вышло потрепать.
Уизли только пожал плечами.
– Понимаешь, Рон, эта книга содержит довольно много инструкций, как заставить Патронуса атаковать не только дементоров. Но я вот понять ничего не могу. Ни слова. Вот только послушай: «…Патронус может охранять мага не только от дементоров, но и других существ, несущих в себе угрозу для жизни. Мысли волшебника могут влиять на действия Патронуса, но никак не сознательно направленные. Случайные и спокойные мысли о Патронусе вызывают у него ответную положительную реакцию, в то время как намеренные и направленные на агрессию подобного действия не оказывают. Учитывая то, что Патронус положительная магическая энергия, можно сделать вывод, что это неагрессивный магический защитник, поэтому не подчиняется хозяину, если тот охвачен негативными эмоциями и воспоминаниями. Для достижения нужной вам реакции Патронуса на противника, вы должны достигнуть душевного равновесия и гармонии во время битвы, сосредоточится на духовной связи между вами и Патронусом, соединить свой и его разум путем слияния сознания, и тем самым, достигнув полного резонанса магических сил…» - Рон мученически застонал.
– Ты думаешь, я тебе это объясню?! Послушай, ты меня поднял ни свет, ни заря, а теперь мучить собрался. Ты хуже Снейпа и Макгонагалл вместе взятых. О, у меня голова болит!
– Ладно, этим я сам займусь, - беззлобно ответил Гарри - Ух, не могу дождаться, когда увижу Люциуса Малфоя на рогах, ну в смысле, на рогах Сохатого.
– О, раз так, то мне пока ничего не угрожает?
– обрадовавшись, Рон сделал попытку встать и вернуться в спальню.
– Я быстро учусь!
– ядовито напомнил его друг. И Рыжий тут же вернулся на место.
– М-да, ну и чем займемся?
– Пора учить Лиса кусаться и ругаться. Только тихо, а то не отобьемся!
– рассмеялся Гарри Поттер.
Глава 9.
«Бедная Минерва, ее это доконает», - думал Альбус Дамблдор, сидя в своем кресле и гладя тощую серую кошку, которая устроилась у него на коленях.
Минерва Макгонагалл, всегда славилась твердостью духа, храбростью и рассудительностью, ничего и никого не боялась. А теперь? Надравшись валерьянки, она спит на нем, при этом постоянно выпуская когти. Это у нее нервное.
Первые три учебных дня в Хогвартсе, не считая выходных, были сущим
Дамблдор еще удивился про себя, как же ловко мальчишка все это провернул, чтобы не засветиться. Конечно, тут без верных помощников не обошлось. И, елы-палы, какой же он осел, теперь стало ясно, зачем Гарри Поттеру был нужен в школе Кикимер. А он повелся на заботу о бедном домовенке. Лопух! А мальчишка актер непризнанный. Сегодня он убедился, что из него вырастет как минимум тиран, максимум - переплюнет и заплюет самого Воландеморта. Тут ход его мыслей был нарушен посетителями. Северус Снейп зашел в кабинет с какими-то бутылочками и скляночками, следом просеменила мадам Помфри.
– Альбус, давай мы ее заберем в больничное крыло. Я о ней позабочусь - вежливо предложила колдмедик.
Директор насилу отодрал Минерву от своей мантии и вручил этот трясущийся клубок шерсти Северусу.
– Позовите ко мне Аластора и Нимфадору.
– Попросил он на прощание.
* * *
– Итак, Аластор, ты ничего и никого не видел?
– Нет, Альбус, патрулируя границу Запретного леса, я никого не видел.
– И Гарри Поттера?
– И Гарри! Ты за кого меня принимаешь? За слепого?
– А ты, Тонкс, охраняя выход из замка, также ничего и никого не заметила?
– Нет, Альбус, я сидела на ступеньках и не двигалась с места. Никто не выходил из замка. Хотя как он мог - двери-то изнутри самой Минервой были закрыты на заклинание.
– Но легко открывались снаружи тобой.
– На что ты намекаешь????
– Не на что. Вы свободны.
Уже у входа в замок.
– Тонкс, ты зачем выпустила Гарри?
– По той же причине, почему ты составил ему компанию в Запретном лесу.
– Захихикала Тонкс.
– Дамблдор нас повесит.
– Ну, зато какая польза из этого получилась. И Гарри оторвался, и я получил удовольствие. Огромное! «Завтрак дементора» из Хогвартса отправится прямиком в клинику Святого Мунго! Ха-ха-ха.
Что же произошло-то в Хогвартсе?!
* * *
Первый прикол произошел на второй день занятий. Профессору Снейпу чья-то добрая душа совиной почтой прислала шампунь. Большой флакон шампуни. С БЕРЕЗОВЫМ ДЕГТЕМ! Кричалка объяснила профессору зелий, что это для здоровья и блеска волос, а так же, чтобы перекрыть его естественный запах, от которого цветы в теплицах чахли. Сальноволосая сволочь, т.е. Северус Снейп, от такого жеста просто озверела. Но еще больше его вывела из себя реакция коллег - Дамблдор только хитро сверкал своими голубыми глазками в сторону гриффиндорцев, все дамы за столом преподавателей старательно жевали, чтобы не заржать, Люциус Малфой наслаждался и вставлял язвенные шуточки. Студенты боролись с собой, кто как мог. А Проклятье его жизни абсолютно спокойно завтракало, даже не улыбнувшись ни разу.