Что за тень в твоей душе
Шрифт:
– Это для его блага!
– сверкал дикими глазами Снейп.
– Я ему жизнь спас! Теперь он мне должен!
– Да ну? Не может быть! Не знал, что сломать шею ученику означает спасение жизни.
– Разгневался Дамблдор.
– Да! Спасение!
– в ответ возразил Снейп.
– Иначе б я его голыми руками задушил.
Профессора зелий трусило так, как после возвращения с Тисовой улицы.
– Это ж чудовище! Это ж монстр! А я Воландеморта боялся, глупый. Это куда хуже! Того хоть знаешь как облупленного, можно прикинуть, что от него ожидать, а это? С начала этого учебного года я перестал получать
– орал тот как сумасшедший.
– Успокойся. Радости от жизни ты никогда не получал. Худеть тебе уже просто некуда. А проблему с волосами решит,…хотя бы тот шампунь с дегтем.
– Заткнул на время своего коллегу Дамблдор и тем временем бочком обошел его, чтобы выглянуть за дверь.
Судя по раздающимся воплям внизу, Гарри был жив и здоров. Хорошо, что Основатели придумали этих милых каменных горгулий у входа в кабинет - Гарри ни за что их не пройти. Главное, чтобы к нему под горячую руку никто не попался. Так, Филч на кухне, оба Малфоя в больничном крыле, Северус беснуется здесь. Порядок! Вроде у мальчика больше таких врагов тут нет. Дамблдор устало вздохнул и, все еще бочком, поплелся в свое кресло.
Северус Снейп уже лежал в кресле, откинув копыта, и тяжело дышал, словно загнанная лошадь. Его нервы сдали еще позавчера вечером после происшествия с Люциусом Малфоем. Что ни говори, а лишенный одежды и рассудка один из самых сильных волшебников, каких он знал, у кого угодно вызовет сильнейшее потрясение. Это ж кем надо быть в свои 16 лет, чтобы так сыграть на самых потайных страхах человека? И откуда он узнал, что Люциус больше всего боится смерти в объятиях Нагини? Хотя глупый вопрос.
Он сам в прошлом году, во время их занятий по оклюменции, не раз вытягивал из головы мальчишки разные сцены из жизни Темного Лорда. Одна красивее другой. И во всех случаях кино заканчивалось хеппи-эндом для Нагини. Хозяин скармливал ей своих бывших жертв. Мальчишка чуть с ума не сошел от таких снов, или все же сошел-таки?
– Ну, теперь, когда все прояснилось с Малфоем, пора подумать о других насущных проблемах.
– Каких ЕЩЁ?!
– рыкнуло из кресла.
– Перед приходом Гарри, я получил письмо от мистера Акане. Все улажено. Он может приступить к своим обязанностям уже в следующий понедельник. Но вот вряд ли Люциус сможет преподавать. Ой, ну какого я все это затеял? Только головной боли себе добавил. Хотя, все то, что ты вчера мне поведал, этого стоило! Ох, ну почему все так сложно в моей жизни?
– начал бедкаться директор.
– Не знаю,…спроси у Поттера, у него на все есть ответ, - бурчал Снейп, и не думая принимать приличную позу.
– Знаешь, мальчик мой, а у меня к тебе деловое предложение, - хитро проворковал Альбус. Снейп резко сел и вытаращился на того, как на страхиноптерикса.
– Как… какое?
– испуганно спросил он. Смутные подозрения охватили профессора зелий. ДЕ ЖА ВЮ.
– Ты не мог бы помочь Люциусу избавится от груза воспоминаний о Темном Лорде? Сейчас, когда он так слаб, и уязвим, это будет легко сделать. А за это…
* * *
«Даже Воландеморт так не издевался над моими чувствами, даже Воландеморт!» - крутилось в голове у Северуса Снейпа, когда он возвращался в свои теплые, уютные
– «Кинул как собаке кость. Какие-то пять дней. Не мог тот Акане на месяц пропасть или лучше остался бы в своем Шармбатоне, с мадам Максим. А если Люциус не согласится, он гордый. За что мне такое наказание???»
– Профессор, профессор!!!
– услышал он позади себя, когда уже стоял в дверях собственной комнаты. Этот голос он узнает из тысячи.
– Драко, чего тебе еще?
– Снейп был явно не в настроении его слушать.
– Отец вас хочет видеть, срочно!
– еле выговорил запыхавшийся Драко.
«* * * ,* * * * ,* * * !» - подумал Снейп, что приравнивается к: «Блин, блин, блин» на нашем языке.
– Сейчас я к нему зайду. Поем только.
– Бросил он мальчишке и уже почти закрыл за собой дверь, как чья-то голова не дала ему это сделать. Драко нагло залез в его апартаменты.
– Это Поттер? Скажи, крестный, это он сделал?
– взволновано спросил его Драко.
– По-твоему, ему это под силу?
– скептически ответил Снейп.
– Думаю, да! Он заплатит за это!
– грозно сверкнули серые глаза.
– Драко, не сходи с ума! Иди-ка ты лучше поспи. Судя по глазам, ты всю ночь у постели отца просидел. Давай!
– Отмахнулся Снейп от него, вытолкал из комнаты и закрыл двери.
Драко остался стоять в темном коридоре. Его мозг и тело не желали отдыхать. Он желал расправы над гнусным гриффиндорцем. Немедленно. Пора подымать восстание.
* * *
После неожиданного выдворения из кабинета директора и вынужденного полета вниз по лестнице, наш Герой решил умертвить все население слизеринских подземелий. К счастью для профессора Снейпа и кабинета директора, каменные горгульи за тысячу лет не разучились быстро закрывать проход. Гарри долго плевался проклятиями по ним, но потом, совсем выдохшись, послал их всех к чертям. Настроение у него было испорчено на корню. Он еще раз пожалел, что вернулся в Хогвартс.
Направляясь в гриффиндорскую башню, он надеялся, что по пути встретит кого-нибудь для выпускания пара, но ученики, похоже, его уже знали по запаху. До самой Полной Дамы ему никто не попался. Гостиная тоже пустовала - все кто мог и хотел, сейчас были снаружи замка. В спальне он нашел записку от Рона, которая говорила, что он в Выручай-комнате.
«О, терапия подействовала?!» - не поверил Гарри и уже собрался выходить, как в дверях столкнулся с Гермионой.
– Нам надо объясниться, Гарри!
– сказала она голосом, не принимающим отказ. Гарри не горел желанием выслушивать старосту, но убрать ее с дороги могла только Авада.
– Давай быстро. У меня нет времени.
– Раздражено ответил он, и присел на стул.
– Послушай Гарри. Тебе не кажется, что ты переигрываешь. Дуться на меня из-за Люциуса Малфоя - это глупо. Ты прекрасно знаешь, что я не являюсь сторонницей политики Сами-знаете-кого. И я не в восторге от того, что ЗОТС в Хогвартсе преподает Пожиратель Смерти. И у меня достаточно развит интеллект, чтобы увидеть скрытый смысл в его лекциях. Но я не думаю, чтобы Дамблдор просто так пустил эту змею в цитадель добра, не имея возможности ее контролировать. Ты меня совсем за дуру полную принимаешь?
– Начала свою обвинительно-оправдательную речь Гермиона Грейнджер.