Что же убило вампира?
Шрифт:
Я утвердительно кивнул, но тут же засомневался:
— Давай-ка подбросим монетку. Победитель сможет выбрать по своему желанию либо тайный ход, либо коридор, хорошо?
Он извлек из кармана пенни и подбросил его вверх:
— Выбирай!
— Орел.
— Тебе не повезло, Ларри. — Он поднял монетку с пола. — Ты проиграл.
— Эй, минуточку! — возмутился я. — Я же ничего не видел!
— Так ты полагаешь, что ты выиграл? Кто знает, что безопаснее — идти по открытому коридору или спокойно углубиться в тайный ход?
— Спокойно углубиться? — возмутился я. — В некоторых местах там приходится передвигаться ползком!
— У нас очень мало времени, — ответил Борис. — Так что желаю удачи!
— Мне в голову только что пришла превосходная мысль! — оживился я. — Почему бы нам не связать несколько простыней, привязать их к окну, спуститься по ним в ров и…
— Пока! — повторил он металлическим голосом.
— Ну так я пошел. Если ты увидишь этого дядюшку Сайласа на площадке, передай от меня привет!
Страшно нервничая, я забрался в стенной шкаф и скрестил пальцы, надеясь на то, что вращающуюся стену снова заело. Естественно, она повернулась при первом же нажатии. Когда я оказался по другую сторону, плита стала на свое место у меня за спиной с каким-то безнадежным стуком. Я оказался в кромешной тьме. Помня, что нужно свернуть направо, а не налево, я отсчитал сорок шагов и остановился, после этого стал продвигаться вперед очень медленно, на ощупь, пока не добрался до лестницы, с которой свалился в прошлый раз. Остальное уже было делом несложным (относительно несложным, разумеется!), пока я не достиг того участка, который нужно было преодолеть ползком по узкому лазу, ведущему к комнате Имоджен.
Приблизительно через минуту мои вытянутые вперед руки натолкнулись на стену. Я прощупал ее, отыскивая край, затем толкнул вперед. Стена легко повернулась, будто кто-то смазал шарниры после того, как я побывал здесь в прошлый раз. В следующее мгновение я вошел в спальню Имоджен, а стена же практически бесшумно закрылась.
Ночник отбрасывал мягкий, теплый свет, придавая комнате уютный интим. Кровать и ее обитательница усиливали это впечатление. Я заглянул в темные сияющие глаза, которые внимательно наблюдали за мной, затем ее полные губы раздвинулись в откровенно чувственной улыбке, и она промурлыкала: «Ларри!» У меня пересохло в горле. Она подняла голову, медленно присев на постели, невольно откинув одеяло. Я убедился в том, что Имоджен принадлежала к тем девушкам, которые отправляются в постель лишь с запахом духов и лаком на ногтях.
В мягком свете лампы ее полные груди, разделенные затемненной ложбинкой, казались сделанными из алебастра.
— Ларри! — снова пробормотала она глухим, гортанным голосом. — Я ждала вас…
Она соскочила с кровати и бросилась ко мне. Грудь ее дрожала, длинные ноги, казалось, едва касались ковра.
— Дорогой! — Она прижалась ко мне, ее руки обвили мою шею. — Я очень много об этом думала. — Она вдруг хохотнула и прижалась еще теснее. — Я думала, хватит ли у него смелости снова пройти по этому тайному ходу ко мне! — Ее губы на мгновение прижались к моим. — Если да, он получит награду!
Я невольно открыл рот, чтобы ответить, и это было ошибкой, потому что она получила возможность впиться зубами в мою нижнюю губу. После этого говорить стало невозможно. Кроме того, Имоджен, довольно крупная особа, повисла на мне, так что я, потеряв равновесие, упал навзничь, инстинктивно вцепившись во что-то. Этим «что-то» оказались ее округлые ягодицы! Оригинальная точка опоры, не правда ли? Это был самый настоящий научный эксперимент, но я посчитал, что полученные мною результаты несколько отличались от тех, что получали седовласые или совершенно лысые ученые мужи, когда открывали новый вирус. А вот Имоджен определенно хотелось поэкспериментировать. Ее зубы все еще не отпускали мою нижнюю губу, зато руки оставили в покое шею, проскользнули под пиджак, поспешно расстегнули рубашку и принялись игриво поглаживать волосы на груди.
Я страшно смутился, понимая, что обязан объяснить, по какой причине я оказался здесь, но у меня не было возможности это сделать, пока она не оставила в покое мою губу, а каждая проходящая минута усиливала в геометрической прогрессии мое желание объясниться с ней. Наконец все же она отпустила мою многострадальную губу, и я получил возможность снова раскрыть рот.
Ну и что вы думаете? Она немедленно засунула туда свой язык.
Ну и черт с ним, думал я, прижимая ее к себе. Я же не виноват, что мне не дают возможности приступить к выполнению задачи по спасению наших жизней. Честное слово, тремя минутами позже, тремя минутами раньше — какая разница? Мои друзья всегда могут забаррикадировать входную дверь, если это свистящее существо вернется. И потом, разве я не имею права получить вознаграждение за испытанные мною трудности и страхи? А судя по ритмичной пульсации ее тела, Имоджен намеревалась наградить меня без промедления.
Но тут Немезида, которой, очевидно, доставляло особое удовольствие вмешиваться в любовную жизнь Ларри Бейкера, вспомнила о своих скверных привычках: кто-то громко постучал в дверь.
Имоджен замерла, ее тело напряглось. Стук повторился, на этот раз гораздо громче. Неохотно оставив в покое мой рот, она тяжело вздохнула и яростно прошептала:
— Этого только недоставало! Черт возьми, кто это?
Снова стук, настойчивый и требовательный. Можно было подумать, что у ворот замка бесчинствуют варвары или что-то в этом роде.
Имоджен громко откашлялась:
— Кто там?
— Фартингейл, мадам.
Шепот обреченного звучал на самой высокой ноте, может быть, поэтому он казался особенно зловещим.
— Чего вы хотите?
— Могу я на минуточку вас увидеть, мадам?
— В столь поздний час? — возмутилась Имоджен. — Нет, вам придется подождать утра.
— Крайне сожалею, мадам. — Голос его оставался таким же настойчивым. — Мне необходимо видеть вас немедленно. Дело срочное.
Имоджен сердито нахмурилась, затем пожала плечами.
— Бесполезно, — шепнула она. — Когда он в таком настроении, он станет всю ночь ломиться в дверь. Кто-то должен изобрести способ безболезненно удалять старых преданных слуг, когда они уже ни на что не годны. — Кашлянув, она снова повысила голос: — Хорошо, Фартингейл. Но вы должны подождать, пока я оденусь.
— А как быть мне? — прошипел я.
— Вы можете скрыться за стеной, пока он не уйдет, дорогой. — Она обольстительно улыбнулась. — Затем мы проведем вместе остальную часть ночи, и нам уже никто не помешает. Обещаю.