Что знают боги? Книга славянских гаданий
Шрифт:
Рано ли, скоро ли, начались земли Синеглаз- киного царства. Смотрит Старший и не узнает места: все повызжено, да повытоптано, а вокруг стен белокаменных тьма-тьмущая, рать чужеземная. На стены карабкаются, а ворота железные бревном таранят. Жители уже видно ослабели, с трудом обороняются.
Поглядел Старший, подумал: «Одним мечом тут не справиться, а лук и стрелы вообще доставать нечего!» Огляделся по сторонам, видит, дуб, не иначе, как столетний, в сторонке растет. Примерился, вырвал его с корнем, да и пустил коня прямо на вражью стаю. В левой руке меч-кладенец сам выбирает, кого сразить, а правой рукой, как косой траву косят, так и Старший всю тьму дубом
– Ой ты гой еси! Размахнись рука! Ой ты гой еси, развернись плечо!
Тут, кто еще жив остался из черной рати, подхватился, да и побежал до самой речки Смородины, что граничит с Навью. Тогда только Старший отбросил дуб вековой, отер пот со лба, а ему навстречу уже народ спасенный валит, впереди всех Младший брат со своей женой царицей Синеглазкой. Какой тут пир пошел, об этом и рассказывать нечего, все равно всю радость не описать, сколько было съедено и выпито, не перечесть.
А матушка получила весточку, где Младший не нахвалится братом, да его геройским подвигом, но чувствует материнское сердце, что сын ч1го-то недоговаривает, беспокойство какое-то скрывает. Долго раздумывать не стала - в горенку, да опять Резы достает. Вопрос короткий задала:
– Что еще беспокоит моего Младшего сына?
Достала Резу, глянула и ахнула: «Черный Скипер-Зверь! Нет, не вся еще черная рать разбита! Есть еще опасность для моего сына и его милой Синеглазки!»
А как вопрос задать, тут затруднение выитло. Перебирает вопросы мать, так и так, но чувствует, не получит конкретного ответа. Решила тогда с другого боку зайти. Спрашивает: «Кто опасен?»
Чуть помедлила, но уверенно достала Резу. «Так, кто же это грозный такой?» Оказалось, Святогор. «Ну, Святогор предсказывает встречу с великаном. С великаном биться, конечно, Старший пойдет, а Младший почему-то беспокоится! Спрошу еще так: - Чего нужно опасаться в битве моего Старшего с великаном?»
Достала Резу, раскрыла ладонь', Реза Дыя выпала. «Подлость, обмац! Надо сына предупредить!»
Написала записку: «Старший! Будешь биться с великаном, смотри в оба! Может сделать подлость и обмануть!»
Привязала записку к лапке сизой горлинки и отпустила ее лететь. Та сразу домой, к Синеглазке в терем полетела, где под крышей гнездились птицы.
А Старший, как отдохнул немного, перекусил после боя, тоже сразу почувствовал, что-то недоговаривает брат, но почему-то опасается сказать. Одно слово, близнецы! VLuft и разговоры вести не нужно, и так знают, что у кого на сердце. Но младший молчит, а Старший тоже напрямик не спрашивает. А тут и голубка вспорхнула, Младшему на плечо села, тот с лапки записку снял, голубку к кормушке с поилкой отнес, а сам на ходу записку читает и только головой крутит:
– Ну и матушка-то у нас! Ничего от нее не скроешь, все знает!
Отдал записку Старшему:
, - Это тебе, от матушки!
Старший читает и удивляется:
– Какой еще бой, какой великан?
– А тот, о котором я тебе все утро хочу рассказать, да не решаюсь! Та черная рать, что на город наседала, не сразу появилась. А началось, когда в семидесяти верстах от нашего царства на перекрестке дорог поселился великан. Сначала все было по-мирному. Отстроил он себе хоромы. Три дочки, великанши, да трое зятьев, тоже не маленькие. С соседями не водились, сами не ездили, но и к себе не приглашали.
А потом пошло такое. Этот великан на перекрестке трех дорог связал верхушками семь крепких берез, устроил там себе гнездышко и стал проезжих купцов подкарауливать. Свистнет-гаркнет, у коней ноги подламываются, люди замертво падают, а дочки с зятьями набегают, кто жив остался, того добьют, товары в дом перепрячут.
Но постепенно сороки на хвостах слухи разнесли, что опасно для жизни по этим доро?ам ездить. И теперь не только торговый люд и ремесленники не ездят,.птицы и то не летают, остерегаются. Ни конному, ни пешему нет ни проходу, ни проезду. Дороги травой заросли. Поля и луга черная рать вытоптала, корма не запаслц, амбары пустые стоят. И, если не избавиться от этого грабителя, то всему нашему царству голодная смерть грозит.
Замолчал Младший, смотрит на Старшего.
– Договаривай!
– Но вот еще проблема. Поговаривают, что стрелы его не берут, сидит он высоко, мечом не достать. А крик его звериный такой силы, что травы все поникают, и цветы осыпаются, как взглянет, так лес вянет.
Что- то беспокойство меня берет, правду говорят, брат, лучше бояться, чем не бояться.
А тут и матушка предупреждает, что обман и подлость надо ждать.
\
Помнишь, как спасенная девица с тобой обошлась? По кусочкам с матушкой тебя собирали. До сих пор в глазах все стоит!
– Тогда думай!
– отвечает Старший.
– Ведь у нас голова - это ты! А я - руки! И потом, ты забыл, чьи мы дети? Бога Солнца Хорса. Он ведь не только Бог Солнца, но и Справедливости Бог! Не допустит, чтобы со мной опять несправедливо кто-нибудь поступил: либо выручит, либо выучит. А еще у меня с того раза в колчане стрелы волшебные остались. В рукопашную с великанами я связываться не буду. Обещаю! Как люди говорят: «Знай край, да не падай! Оступишься - окунешься».
Младший внимательно посмотрел на Старшего и подумал: «Как все переменилось! Теперь Старший стал мудрым и осторожным! Ну, а планы-то все равно мне составлять!»
Вслух же сказал:
– Хорошо, убедил! То ли, се ли, задумано - делаем! Крик его звериный слушать нам, однако, без надобности. Подъезжать будем, залепим уши себе и лошадям воском.
– Как ты сказал?
– перебил его Старший, - Разве ты едешь? И думать не моги!
– Не обсуждается!
– сказал, как отрубил, Младший.
Старший смолчал, но тоже одинаково подумал: «Как все переменилось! Теперь Младший стал храбрым и решительным». А вслух сказал-повторил:
– Хорошо, убедил! То ли, се ли, задумано - делаем! Давай детали обдумаем. Близнецы - это близнецы. И думают одинаково, и поступают одинаково! И горой стоят друг за друга.
Едва только заалела заря, а братья уже направлялись к разбойничьему гнезду. Завидел их великан, давай свистеть да кричать во всю силу свою великанскую. Смотрит и удивляется: с деревьев листва обсыпается, трава-мурава пластом лежит, цветочки вянут, не распустившись, а проезжим хоть бы хны! Кони у них не спотыкаются, сами замертво не падают.
И вот близко уже подъехали. Великану аж любопытно стало, что это за людишки такие бесстрашные. Высунулся он из своего высокого гнезда, наклонился вниз, видит, один из них лук настраивает, стрелу к тетиве прикладывает. Развеселился великан, у него на грудь- то кольчуга была заколдованная надета, все стрелы обычные от нее отскакивали. Кричит проезжим весело: