Чтоб знали! Избранное
Шрифт:
После совместного оргазма только кажется, что женщина – твоя, как собственность, что это тело должно быть послушно теперь, впредь и навсегда, пока ты этого хочешь. Но, увы, получается не так. Оно встаёт, напяливает на себя ткань, хочет исчезать, делать нечто, что тебе неизвестно, и выходит из повиновения желанию. Тут-то и возникает протест и разочарование. «Как же? Это моё!» – хочется вскричать и усадить тело на постель, с которой оно только что поднялось. Или хочется сбросить тело с постели и повелеть: «Исчезни!» Но оно только что село на кровать и собирается лечь. Таким образом, в большинстве случаев тело любовницы ведёт себя не так, как тебе желается. И только
Идеализм мужчины состоит в желании совокупиться с как можно большим числом женщин, одной за другой, а когда такая возможность предоставляется, он выдыхается на первой или на второй. Идеализм женщины заключается в верности одному любимому мужчине и неспособности испытывать наслаждение с посторонним. Но когда предоставляется случай, она обнаруживает, что легко и с превеликим удовольствием может совокупляться со многими мужчинами, стоящими в очереди один за другим.
Свобода может определяться двумя противоположными способами. С одной стороны, свободой можно назвать предоставленную возможность удовлетворять любое своё желание. А с другой стороны, свободу определяют как независимость от желаний, то есть отсутствие желаний. Оргазм снимает противоречие между этими двумя подходами, становясь водоразделом между ними, ибо до оргазма справедливо первое определение, а сразу после оргазма – второе.
Жизнь, цель которой – многократное достижение оргазма, более насыщена эмоционально, нежели физически. Поскольку эмоции возникают от перепадов чувств: желание – безразличие; безразличие – желание. Физически же насыщена жизнь у спортсменов.
Желание и не подозревает об оргазме, единственное его стремление – это усиливаться и длиться вечно. Приходит оргазм и разрубает узел, убивая желание. Не будь он таким прекрасным, желание и не подпустило бы его к себе. Но оргазм чарует своей силой и красотой, а потом убивает. Впрочем, желание знает, что лишить его жизни навсегда – невозможно.
Желание – это ворота для оргазма.
Убийство наказуемо даже по отношению к желаниям: человек, убив оргазмом желание, терпит наказание безразличия.
Желание придаёт особый смысл половым органам. Без желания они уравниваются с прочей плотью.
Казалось бы, будь дело только в оргазме, наличие одной женщины должно бы до конца удовлетворить все сексуальные потребности. Но возникает жажда смены партнёра, происходят измены, влечения, прелюбодеяния и прочее, доказывающие, что дело не в оргазме, а в подступах к оргазму, а точнее – в силе желания. Сила же определяется новизной. Оргазм с женщиной «обесчещивает» её потому, что снимает с неё новизну и при многократном повторении сводит на нет её сексуальную привлекательность. Желание освежается лишь новизной, которая составляет основу полового влечения для мужчины. Нравственность легализирует мечту об идеальной женщине и тем даёт формальное право на перебирание и отвергание множества женщин во имя якобы поиска идеала. В какой-то момент мужчина уговаривает себя, что идеал достигнут, но через некоторое время неизбежно обнаруживает, что пресытился идеалом в той же мере, как некогда он пресыщался «неидеалом». И тогда открывается истинная суть полового влечения, которая вовсе не оргазм, а погоня за желанием, вызываемым новизной.
У женщины тяга
Оргазм алогичен, и потому его окрестности тоже полны парадоксов: женщине, чтобы достигнуть оргазма, нужно напрягаться, но напрягаться она захочет, если прежде с мужчиной расслабится.
При отсутствии притока новизны оргазм притупляется, вернее, сужается до точки. Новизна же делает его окрестности не менее важными, чем он сам. Они обширны с женщиной, которую жаждешь, и они сводятся в точку самого оргазма с женщиной, которая чужда и непривлекательна.
Таким образом, разнообразие совокуплений состоит в разнообразии подступов к оргазму.
У женщин разнообразие этих путей находят даже в пределах её самой: говорят об оргазме клиторальном и вагинальном, иногда – об анальном. А также о недавно отысканном G-spot.
Женщина чувствует необходимость новизны для мужчины, интуитивно знает, что вызвать у него желание может только разнообразие, но так как новизна каждой женщины исчерпывается ею самой, то она пытается имитировать новизну с помощью разнообразия своего внешнего вида: одежды, причёски, косметики. Идея моды и является попыткой имитации обновления. Причём это не только имитация, но и профанация новизны, поскольку истинная новизна тела подменяется фальшивой новизной покровов тела.
Есть женщины, у которых при оргазме лицо искажается гримасой до неузнаваемости. Есть женщины, у которых лицо становится красивым и одухотворённым. Так что есть красавицы, которые во время оргазма становятся уродливыми, и есть непривлекательные женщины, которые во время оргазма становятся красивыми. Наслаждение уродует одних и украшает других. С точки зрения эстетической, не все созданы для наслаждения. Впрочем, оргазм облагораживает даже гримасу.
Женщина, которую страстно хочешь, представляется красивой. Женщина красива либо своей юностью, либо косметикой, либо новизной. Красота подобна любви – она остаётся после удовлетворения похоти. Похоть может рядиться в любовь, но бесследно исчезает после оргазма. Таким образом, оргазм – это универсальный экзамен истинности красоты и любви: если они не исчезают после окончания наслаждения, значит, они истинные. Как это ни забавно, косметика тоже подпадает под это определение, поскольку если она не размазывается, не слизывается во время суматохи соития, то женщина и после оргазма может оставаться красивой.
Оргазм – это граница между удовлетворённостью и неудовлетворённостью, причём граница эта настолько узка, что превращается в лезвие бритвы, которое каждый раз «режет» тебя при её преодолении. Режет в том смысле, что проникает до крови, до самой глубины чувств.
«После» переходит в «до» постепенно и незаметно в процессе зарождения нового желания, тогда как «до» переходит в «после» скачком, через вспышку оргазма, и посему, хотя сам скачок является наслаждением, но приземление в «после» и осознание его является удручающим. Осознанию «после» и примирению с ним следует учиться и воспринимать его только как предтечу «до». Круговорот этот особенно нагляден и ощутим при проведении целого дня с новой любовницей, когда желания свежи и сильны и оргазмы следуют один за другим, с каждым разом позволяя тебе осознать происходящие круговороты всё глубже и глубже.