Чубо из села Туртурика
Шрифт:
— Слезай, Чубо! — крикнул отец. — Кто-то пробил дырку, надо заделать.
Чубо ни с места.
— Что ты делаешь, мэй? — закричала с крыльца мать. — Хочешь его в стену замуровать?
— Тьфу! — плюнул в сердцах отец, махнул рукой и пошёл в свою столярку.
А Чубо спрыгнул с подоконника и пошёл досыпать. Так было спасено окно дедушки и бабушки.
Обрадованная бабушка не отрывала глаз от своего старика. А он значительно покашливал, сделавши вид, что ужасно занят. Покашлявши, он достал трубку и начертил ею на полях своего снежного пальто:
Тинга, ринга Ти-ти-ри?!На
Как видите, это были стихи. В груди дедушки Далбу билось снежное сердце поэта.
Бабушке стихи очень понравились. Она читала их нараспев, прикрыв снежные ресницы, и читала бы, наверное, долго, но тут к ним стали подходить гости.
Первым пришёл мудрый пёс Фараон. Побурчал, поздоровался, почитал стихи.
Потом налетели дрозды.
Даже овца три раза выходила из загона. Придёт в гости, посмотрит в окно и уходит. Ни слова не сказала, туповатая.
— Хорошо иметь гостей, — заметил дедушка Далбу. — Но надо бы нам умножиться.
— Как это? — не поняла бабушка.
— Очень просто. Хочу снежного мальчишку!
Твердит дедушка Далбу своё, видит бабушка — делать нечего. Взяла да и родила снежного мальчишечку. Небольшого пока.
Представляете, что тут началось в их однооконном доме! Праздник, восторг!
Дедушке не было видно сына через окошко, и он кричал на всю улицу:
— Да подыми его повыше! Дай поглядеть!
Бабушка подымала сына повыше, а дедушка смеялся и приговаривал:
— Расти до потолка! Вот кто наш дом защитит!
Так они радовались и веселились и нарекли мальчика — Уку.
Хороший получился мальчик. И главное — ходить умел.
Топ-топ — вышел Уку со двора и пошёл к отцу.
Уж они целовались, миловались. Отец нахлобучил на него свою шляпу.
Когда Чубо проснулся, Уку уже поджидал его у порога.
— Привет! — крикнул Чубо. — Давай померяемся, кто выше!
Стали меряться. Чубо был повыше, но рубашка его для Уку годилась. Немного великовата, но не может же Уку ходить в чём мать родила. Чубо дал ему рубашку, а с брюками пока не получилось. У Чубо у самого брюк не так много — одни. Приходится выбирать — или он в брюках, или Уку.
А Уку, между прочим, рос на глазах. Пока Чубо показывал ему всё своё богатство — корову, овец, кур, Фараона и даже воробьев на яблоне — Уку рос и рос. И особенно быстро росли его снежные ноги. Когда он вернулся к дедушке — ростом был уже с бабушку.
Стали они с Чубо в прятки играть. Уку — чудак! — закроет глаза руками.
— Всё! — кричит. — Всё! Я спрятался.
Все, конечно, хохочут, катаются со смеху! Смешно, ей-богу! Спрятался!
А вопрос насчёт брюк всё-таки оставался важным. Порядочному человеку, хоть и снежному, не подобает болтаться по свету без штанов. Но брюк, как известно, не было, и Чубо смастерил ему что-то вроде юбки из кукурузных стеблей. Чтоб Уку ночью не замёрз. Хоть и снежный, а ведь — новорождённый.
Ранним утром проснулся отец, увидел во дворе кукурузные стебли, а Уку как-то не заметил.
— Кину я эту кукурузу овцам, — подумал он, схватил и стебли и Уку, потащил в загон.
Слава богу, проснулся Чубо, вовремя выхватил Уку.
Взявши у бабушки Далбы моток ниток, Чубо обмотал нитками каждую ногу Уку. Славные получились брюки, вроде рейтуз.
День, когда родился Уку, был особым.
Если б кто-нибудь в этот день прижался ухом к телеграфному столбу — сразу бы услышал звон колокольчиков. Это звенел Новый год, приближающийся к деревне.
И Чубо воткнул в снег у окна еловую ветку, повесил на ёлку кукурузный початок, пшеничные колоски, высушенные стебли базилика.
Получилось красиво. И пахло приятно в доме дедушки Далбу.
— Вечереет, — сказал Чубо. — Дедушка Далбу, принимаешь поздравления?
— Бабушка! — обрадовался дед. — К нам дети пришли! Поздравляют.
И Чубо ударил в колокольчик под окном и стал приговаривать-припевать:
Однажды зимою Старик-Снеговик Запряг в снежный плуг И коня и снежинку! Дий, лошадочко! Дий, снежиночко! Он снег белоснежный Пахал и пахал, В глубокие борозды Сеял пшеницу. Дий, лошадочко! Дий, снежиночко! И вырос на поле, На снежном просторе Огромный и вкусный Бублик! Гей, гей-гей-й! С Новым годом! С новым счастьем, Добрые хозяева!— Вот спасибо! — говорил дедушка Далбу. — Спасибо вам за урэтурэ! [7]
Бабушка дала Чубо и Уку орехов. А дедушка добавил не то две, не то три копейки.
Чубо и Уку пошли теперь петь урэтурэ по всей деревне.
Чубо пел, а Уку помогал. Он выкрикивал:
— Гей, гей-й-й!
Это было всё, что он знал по-молдавски, — гей! — зато здорово звонил в колокольчик.
— Сколько вас? — спрашивали хозяйки, высовываясь в окно.
7
«Урэтурэ» — это новогодние стихи-поздравления. В последний вечер старого года дети ходят под окнами и читают эти стихи, поздравляют хозяев. И получают, конечно, подарки.
— Двое, — отвечал Чубо. — Со мной сын дедушки Далбу.
И женщины выносили гостинцы для них обоих.
— Давай и завтра пойдём урэтурэ петь! Гей! — говорил Уку. — И послезавтра — гей! И вообще каждый вечер — гей!
— Что ты, Уку, — смеялся Чубо. — Урэтурэ поют только один вечер. Под самый Новый год. Гей! Гей-й-й!
Как пустили мельницу
На другой день вечером Чубо снова попросил отца лечь в люльку. Но отец об этом и слышать не хотел.