Чудаки из Горепукино

Дэмьен Леон

Часов у жителей Горепукино ни у кого не было. Утром они просыпались от визга голодного БПБ, бегавшего по селу в поисках Демьяныча, а сигналом к отбою служили крики Демьяныча, отбивающегося на крыльце у Тарханыча от бодливой Срули – ведь он всегда к нему на закате приходил.

ИСТОРИЯ 35

Миня очень любил портвейн и Розу. Однажды купил он целый ящик, принял пару пузырей, взял еще пару и отправился к Розе свататься. Идет и думает: Как же так? Я полчаса назад у Розы был, портвейн покупал – а теперь иду опять же к ней да еще с ее портвейном? Лажа! Развернулся и домой пошел. Так и не посватался.

ИСТОРИЯ 36

У

Розы в сельпо ошивалось много собак, кошек и мышей. И жили все очень дружно. Правда, Роза их кормила только кильками и хлебом, сначала они нос воротили, а потом ничего – привыкли. Да иногда Тарханыч картофельной кожурой их подкармливал. А Миня, который постоянно в сельпо кучковался, приучил их к портвейну. Бывало, напьются за день, сядут всей ватагой вечером на крылечко – и давай завывать на разные лады! И Миня с ними. Вот смеху-то было!

ИСТОРИЯ 37

Демьяныч очень любил Венеру. Она его тоже любила, но чисто по-дружески и поэтому постоянно мечтала выйти замуж. А женихов в Инете искала. И вот в очередной раз, клюнув на предложение нового претендента, уехала к нему в Зажопино. Перед отъездом, конечно, загрузила Демьяныча пивом по самую крышу, чтобы он поменьше скучал (кошку с собакой отдала Лейсан, молодой и красивой), но он все равно скучал. Каждый вечер к Тарханычу приходил и накатывал с горя. Через месяц Венера идет. Почему подозрительно? – спрашивает. Да вот, тебя ждем, – отвечают. – Что, не понравился жених? Нет, – Венера отвечает. А что так? – Да пиво не любит! Ну, с радости по двойной накатили.

ИСТОРИЯ 38

У Мини жила черепаха по кличке Спиди-гонщик или просто Спиди. Он любил играть с ней в разные игры. Например: поставит ее в левый угол кухни, в правый – миску с капустными листьями (капусту ему Тарханыч по блату выдавал), сам сядет за стол и загадает: Если успею выпить пять бутылок портвейна до того, как Спиди доползет до миски – пойду свататься к Розе. А если не успею – лягу спать. И начинает пить, а Спиди ползет. Если он успевал выпить пять пузырей, то падал на пол и засыпал, а если не успевал, то добредал до дивана, падал и опять же засыпал. Так ни разу и не посватался. А Спиди все по барабану было, она капусту хрумкала и была довольна.

ИСТОРИЯ 39

Аксаныч держал ручного медвежонка по кличке Кенга. Он его в лесу подобрал, выкормил козьим молоком (тут Тарханыч, любитель животных, подсуетился), приучил ходить во «все удобства на дворе» и рычать слово «Марат». Кенга очень любил Аксаныча, кенгурятину и чай. Бывало, вечером, Аксаныч кенгурятину пожарит (это его Демьяныч научил), чай свежий заварит – сядут за стол и давай ужинать! Причем, Кенга всегда съедал раза в три больше, чем Аксаныч, за что он его постоянно ругал. Экономить надо, – говорил, – кризис на дворе! Но Кенга только урчал, довольный, а Аксаныч долго ругаться не мог, потому что любил его очень. Да и все жители Горепукино тоже.

ИСТОРИЯ 40

Кенга очень любил купаться. Но у Аксаныча не было горячей воды, поэтому он каждый вечер водил его к Тарханычу, у которого в бане всегда стояло два ведра воды с надписью «Горячая» и «Холодная». Правда, какая вода в каком ведре, никто не знал. Так вот, приходят Аксаныч с Кенгой, а Тарханыч с Демьянычем уже по одинарной накатывают. Кенга всех жителей Горепукино очень любил, поэтому сразу лез к собутыльникам обниматься. Пообнимает, поурчит – и в баню. Ничего, – говорили Тарханыч и Демьяныч, потирая бока, – массаж полезен!

ИСТОРИЯ 41

Аксаныч всегда приходил к Тарханычу с Кенгой, потому что он любил купаться в бане. Да и Сруля Аксаныча под зад никогда не тыркала – Кенгу уважала. Аксаныч тоже всегда хотел помыться (для этого и чай в термузе приносил, чтобы после баньки принять), но после первой падал под стол и засыпал. Поэтому утром Тарханыч и Демьяныч волокли их домой. Тарханыч волочил спящего Аксаныча, а Демьяныч – Кенгу, который после длительного купания тоже был никакой. А впереди бежал БПБ и повизгивал. Вот зрелище было! Венера, которая обычно в это время шла на рынок им навстречу, долго смеялась.

ИСТОРИЯ 42

Аксанычу никогда не удавалось попариться в баньке у Тарханыча. Но мыться-то надо! А как мыться без горячей воды? Приходилось мыться холодной, и постепенно Аксаныч стал «моржом». И зимой в проруби купаться поднатырился. Односельчане его так и называли: Ластоногий.

ИСТОРИЯ 43

Телевизоров у Горепукинцев ни у кого не было, потому что ни антенное, ни кабельное телевидение там не ловилось. Зато радио было у всех. У Тарханыча тоже был допотопный приемник «Маяк» с одной программой, которую он и слушал круглосуточно. Раз пришел к нему Демьян, накатили по одинарной, капусткой квашеной закусили (спасибо запасливому Тарханычу) – а тут по радио Сукачев запел: Друля мой, да друля мой! А Тарханыч в процессе долгой жизни туговат на ухо стал. Услышал песню, да как заорет: Это же про мою козу! Сруля мой да Сруля мой! – А почему «мой», а не «моя», – засомневался Демьяныч, – ведь она же коза, а не козел? Тарханыч впал в ступор. Демьяныч уже три стопаря накатил, когда Тархан очнулся и завопил: Гарик, за козла ответишь! Венера, которая полчаса назад принесла свежие грибы, долго смеялась.

ИСТОРИЯ 44

Венера очень любила собирать грибы. Но в них ни хрена не разбиралась, поэтому собирала все подряд: и поганки и мухоморы. А потом приносила все Тарханычу, а уж он, как знаток, перебирал и на кучки раскладывал: это – нам, а это – Сруле. Из съедобных Демьяныч суп варил (как главный повар Горепукино), вся Семья собиралась и трескала под самогон, а мухоморы и поганки Сруле отдавали – у нее желудок луженый был, все подряд лопала. Потом, правда, срала (на то она и Сруля!) в зарослях крапивы около крыльца, но Тархан особо не переживал – все равно он в крапиву не лез, потому что один раз после парилки обварился из ведра с надписью «Холодная». Вообще-то, Тарханыч воду по понятиям разливал, но вредный Аксаныч всегда вёдра местами менял. Ну, не было у него горячей воды, что тут поделаешь!

ИСТОРИЯ 45

Однажды в Горепукино случилось чудо – Аксанычу дали горячую воду. На десять минут. Так он за это время успел и сам помыться и побриться, и Кенгу помыть, и белье постирать. А потом зачем-то побежал в сельпо и купил у Розы новые плавки. Поеду в Жопогрызлово, – кричал, – там озеро классное, искупаюсь! Провожали Аксаныча всем кагалом. Роза подарила ему штопор, Тарханыч презентовал шматок сала (ему друзья из Киева поставляли), Миня дал три флакона портвейна (сам не пьешь, – говорил, – но попутчиков угостишь), Лейсан, молодая и красивая, выдала кружевной лифчик, Венера дала банку маринованных грибов, а Демьяныч, конечно же, баллон пива. Посадили Аксаныча на поезд, помахали платочками, прослезились – и пошли в ближайшую пивную. А Кенгу на время отдали Тарханычу, он со Срулей очень дружил. Бывало, затаятся в крапиве, подстерегут очередного гостя, разбегутся – и со всей дури в зад! Чаще всего это Демьяныч был, но он на Кенгу и Срулю не обижался (ну, любил он животных, что тут поделать), а только бормотал, влетая в комнату к Тарханычу: Опять массаж получил! Насыпай по двойной! И Тарханыч насыпал, точнее, накатывал.