Чудаки на букву М
Шрифт:
Сытая беззаботная жизнь в Лан-Доне поначалу страшно понравилась Лобмоциту — особенно в сравнении с простой и суровой жизнью на Бабуложь-два. Одинокая хозяйка была с ним ласкова. Кругом было чисто, культурно. Кормежка три раза в день. Ванная. Опять же, бесплатная синяя униформа.
Но скоро Ломбоцит Боп заскучал. Как-то смутно у него стала вызревать мысль, что ежедневное стояние у дверей чужого роскошного дома — вовсе не то, для чего стоило рождаться на свет.
В свою очередь, видя, что забавный ушастик проявляет все меньше энтузиазма и все чаще хмурится, хозяйка тоже
Не зная, где пристроиться в чужом мире, и ничего не умея — только рыбачить, охотиться и собирать торпеды, Ломбоцит Боп, помыкавшись, снова подался в швейцары. А что делать. Но тут ему не повезло — его новым хозяином стал бывший генеральный консул, потомственный дворянин и член палаты пэр-мэров Лан-Дона. Гадкий жирный старикашка, обросший висячими родинками, как грибами, имел привычку каждый вечер хлестать кислое вино, ходить по дому голым, и приставать к слугам, не разбирая их пола. В один из вечеров, после обильных возлияний, бывший консул решил познакомиться с новым видным швейцаром, что называется, поближе — и тот сломал ему челюсть. Были вызваны силы правопорядка. Что привело только к новым сломанным челюстям. В общем, Ломбоцит разбушевался — да с такой страстью и силой, что в итоге оказался на той же армейской базе, в том же медицинском блоке, что и Крембалет…
Андрей Андреевич с интересом выслушал истории своих новых друзей, находя их весьма познавательными. Он бы тоже с радостью поделился подробностями из своей земной жизни — да ничего не помнил.
За разговорами и рассказами время текло незаметней. Но скука все равно начала одолевать.
Дымов даже принялся вести счет дням: один, второй, третий… Ох, далеко еще оставалось до указанного Ломбоцитом срока. Как год-другой прожить в «холодильнике» и с ума не сойти? Чем заняться? На что душу отвлечь?
Уныние все сильнее охватывало Андрея Андреевича. Он даже заметил, что по утрам не хочет вставать…
Но тут на седьмой день кто-то решительно и громко постучал по обшивке звездолета…
Глава тринадцатая. Свалкеры
— Крембалет, включи-ка внешнюю связь — похоже, они там что-то кричат. — сказал Ломбоцит Боп, когда все спешно собрались в рубке управления у обзорного экрана.
Звездолет со всех сторон окружали туземцы — пучеглазые коротышки в скафандрах медного цвета. За стеклами шлемов морозно краснели носы картошкой и круглые щеки, ржавой проволокой топорщились усы и бороды. Коротышки активно жестикулировали и действительно что-то кричали — было видно, как они гневно разевали мокрогубые рты.
Туземцы кружили вокруг звездолета, восседая по трое-четверо на длинных летающих машинах, похожих на мотоциклы — только без колес. Двое туземцев, сидевших на «мотоцикле» с тараном — большой металлической балкой, подвешенной снизу, разгонялись и били в обшивку звездолета, отчего гулкий звон разносился по всем помещениям.
— Эй, некроурки проклятые, который раз говорим — выходите наружу!
— Мы — не некроурки, а честные фраера. — ответил Крембалет по общему каналу радиосвязи сердитому незнакомцу. — Просто так случилось, что мы армейский звездолет угнали.
— Это кто говорит? — писклявый голос чуть смягчился.
— А это кто говорит?
— С тобой, некроурка, говорит Лехха Пятитомник. Слыхал про меня?
— Нет, не слыхал… — Крембалет пожал плечами. — Извини, брателло, мы на вашей разросшейся свалке совсем недавно осели. По вынужденным причинам.
— Если не хочешь, чтобы мы вас прожарили, как в микроволновке, открывай двери. Проверим, что вы за гуси такие.
Переглянувшись с Ломбоцитом, Крембалет согласился:
— Хорошо. Только ты один заходи, без оружия. А то мы тоже без понятия, что вам от нас надо… Может, вы наш корабль захватить надумали.
Писклявый презрительно хмыкнул:
— Больно надо… Давай, открывай вход. И чтобы без глупостей. Если со мной что случится — вам отсюда живыми не уйти.
Спустя пару минут обладатель писклявого голоса переступил порог шлюзового отсека.
Оказавшись на борту звездолета, коротышка первым делом освободился от шлема, скрывавшего копну нечесаных и давно немытых волос того же ржавого цвета, что и борода с усами.
Настороженным взглядом он оглядел Крембалета, Ломбоцита Бопа и Андрея Андреевича, после чего с некоторым удовлетворением отметил:
— Хорошо. Вижу, что на некроурков вы и впрямь не похожи… Но это еще не повод для доверия. Может, вы имперские агенты — откуда нам знать. Рассказывайте, кто такие и как вас на нашу свалку занесло.
Крембалет вздохнул — история была долгой, к тому же ее понятная часть, касающаяся космических скитаний двух беглецов-дезертиров, приговоренных к вечной армейский службе в Империи Добра, переплеталась с частью малопонятной, связанной с уничтоженной Бестолковщиной и Андреем Андреевичем, но выбора не было — пришлось рассказывать все.
Запутанное повествование не вызвало у коротышки по имени Лехха Пятитомник никакого недоумения или недовольства, наоборот — только интерес. Чем дольше он слушал, тем сильнее загорались его глаза. Он сочувственно мычал и охал, энергично взмахивал руками и бормотал себе под нос:
— Знатный сюжетец… Крутецкий поворот…
Когда история завершилась описанием похищения Стемба Куббрика с рембазы, Пятитомник выказал сожаление, явно не прочь послушать еще.
— Да, интересная история. Можно я ее запишу? Очень надо.
— Это зачем? — с подозрением спросил Ломбоцит Боп.
— Без всякой подлой цели — исключительно для себя …то есть, для моей будущей принцессы. Я тогда Шеститомником стану… — в голосе коротышки обозначилась странная мечтательность.
— Ну, запиши… — разрешил серокожий гигант с сомнением, не зная, как трактовать прозвучавший ответ.
Пучеглазый коротышка, излучая добродушие, тем временем обратился к Андрею Андреевичу.
— Значит, совсем ничего не помнишь?
Дымов кивком подтвердил.