Чудеса: Популярная энциклопедия. Том 2
Шрифт:
Или возьмите Наполеона III. Над его судьбой довлело число 17. Родился он в 1808 году (1+8+0+8=17). Его супруга Евгения родилась в 1826 году (1+8+2+6=17). В брак они вступили в 1852 году — опять 17 (1+8+5+2=17). Прибавьте к этому году еще 17 и вы получите год его падения.
— Стоп! Здесь не все правильно, — прервал говорящего один из студентов, — если сложить 1+8+5+2, получится не 17, а 16. Математик!
— …Ну, может быть он вступил на престол в 1853 году.
— Нет, реставрация империи Бонапарта официально состоялась 2 декабря 1852 года и Луи-Наполеон был провозглашен императором под именем Наполеон III, — говорю я. — Что касается его падения, то это произошло 4 сентября 1870 года. Наполеон тогда бежал в Англию.
— Ага, значит опять неувязочка получается? Выходит, что он был императором не 17, а 18 лет.
— Но вступил-то на престол он в конце года, значит, почти в 1853 году, тогда общая сумма цифр будет равна 17.
— Да, но если считать, что Наполеон III стал императором в начале 1853 года, то свергнут он был во второй половине года. Значит, получится не 17, а более 17 с половиной лет. Значит, опять «почти». Нет, уж если тут все подчинено, как ты говоришь, роковой цифре, то никаких «почти» быть не может.
— Хорошо, выбросим эти числа, а остальные?
Все вновь повернулись ко мне, ожидая, что я скажу.
— Ну, что ж, давайте разбираться. Прежде всего, подчеркнем следующее: если мы утверждаем, что в жизни того или иного человека фатальную роль играет какое-то число, то мы должны проверить все важные события в жизни этого человека. Согласны? И если хоть одно из этих событий не подтверждает найденной закономерности, то «роковое» число перестает быть таковым.
Возьмем последний пример: над судьбой Наполеона III будто бы довлело число 17. Но все ли важные события его жизни связаны с этим числом? Совсем нет! В декабре 1848 года, еще до того, как Наполеон стал императором, его избрали президентом Второй республики. Важное событие в жизни Наполеона III? Безусловно. Оно важнее, скажем, того факта, что супруга его родилась в 1826 году. А теперь подсчитайте сумму цифр этого года: 1+8+4+8. Сколько получается? 21. В декабре 1851 года будущий император Наполеон III совершает государственный переворот, который в конечном счете привел к реставрации монархии. Сумма цифр этого года (1+8+5+1) дает опять-таки не «роковое» число 17, а 15. Далее. Император был свергнут 4 сентября 1870 года. И здесь сумма цифр года не дает нам 17, а только 16. Наконец, умер Наполеон III в 1873 году, сумма цифр и этого года составляет не 17, а 19…
Почему же все цифры выпали из системы «рокового» числа? Может быть, составители не знали о них? Упустили из виду дату смерти Наполеона III? Нет, конечно. Они наверняка подсчитывали сумму цифр года смерти, но она нарушала их «систему», и они отбросили ее.
— Нет надобности подробно останавливаться на других примерах. В них мы встречаемся с той же картиной. Скажем, принимается во внимание год рождения Наполеона и Гитлера, а год смерти не учитывается. Почему? Да просто потому, что между ними нет разницы в 129 лет. Наполеон умер в 1821 году, а Гитлер — в 1945 году. Разница в 124 года. Кстати, Наполеон родился не в 1760 году, а в 1769 году. Значит, разница между годами рождения Гитлера и Наполеона составляет не 129 лет, а 120. В другом примере — с Линкольном и Кеннеди — тоже не упоминается о расхождении в годах рождения и смерти. А расхождение существенно отличается от «рокового» числа. Линкольн был убит в 1865 году, а Кеннеди — в 1963. Линкольн родился в 1809 году, а Кеннеди — в 1917-м. Судите теперь сами, как подгонялись факты, чтобы только подтвердить вымысел о «роковом» числе. Ну, а что касается совпадений в приведенных датах, то и в них заметно явное стремление подогнать факты. В самом деле, если Наполеон и Гитлер родились с разницей в 129 лет и если оба они пришли к власти с разницей в 129 лет, то вполне ясно, что в это время им было по 44 года и не могло быть иначе. То же следует сказать о нападении на Россию и дате окончания войны; если разница между этими событиями составляла 129 лет, то их возраст в это время тоже не мог не совпасть.
Что же получается? Приведенные примеры никак не могут служить доказательством того, что миром и судьбами людей правят числа. И даже если бы все они были безукоризненными, то и в этом случае они тонут в бесчисленном множестве судеб остальных людей, которых никак нельзя подвести под «роковое число». Мистика чисел паразитирует на случайных совпадениях, не более…
Да, и в абстрактной математике, как видим, нам не уйти от мировоззрения. И тут многое зависит от взглядов и представлений конкретных людей, от их мироощущения, а значит и идейных позиций. Достигнув в своем развитии поразительных результатов, математика может служить и служит как прогрессу, так и мракобесию. На одной и той же марке электронновычислительной машины рассчитывают ныне орбиты космических кораблей и «вычисляют» гороскопы для людей, живущих в надуманном мире иллюзий.
Суеверия и профессия
Представим себе, как бы жил человек, который решил не оставлять без внимания ни одной суеверной приметы, ни одного гадания, ни одного вещего сна, принимать близко к сердцу все пророчества, неукоснительно выполнять все указания «свыше» — другими словами, все время не делать то-то, думать о том-то, позаботиться о чем-то… Но ведь и без подобных решений есть суеверные люди, которым дома и на работе, на улицах города и вдали от любого жилья — везде — постоянно видятся какие-то предвестники грядущих событий. Завоет во дворе собака, просыпется на стол соль, упадет и разобьется зеркало, прикурят трое от одной спички, загудит самовар ичт. д. и т. п. — все о чем-то говорит, предостерегает, пророчит… Не жизнь — мученье!
Видимо, поэтому большинство даже самых откровенных суеверов особо опасается обычно лишь нескольких примет — тех, что ближе всего задевают его бытие. Среди таких предрассудков есть и связанные с трудом человека.
Профессия, конечно же, накладывает свой отпечаток на отношение к различным суевериям. Если примета далека от круга трудовых обязанностей, то она не трогает человека, чаще всего он о ней просто не знает. Да и услышав, не воспримет сколь-либо серьезно. Ну зачем, спрашивается, нужна городскому шоферу такая примета: «Куры кричат на насесте — быть в доме ссоре». Иное дело, когда он слышит о суевериях, связанных с кошкой (не дай бог, еще и черной), перебегающей дорогу. Тут он знает и может разъяснить любому все тонкости этой приметы.
Оказывается, если кошка перебегает дорогу слева направо и, таким образом, не попадает «в полу» мужской одежды, то еще ничего. Хуже, когда этот «зловредный» зверь бежит «в полу» — справа налево. Хорошо знакома эта примета и машинистам локомотивов. Шоферам и машинистам отлично известно также суверие о перебежавшем дорогу зайце. Не в почете у них тоже и женщины с пустыми ведрами.
В годы Великой Отечественной войны некоторые летчики и танкисты старались не фотографироваться перед боем. И охотно делали это после того, как боевое задание было выполнено. Столь же дурной приметой считалось бриться перед заданием. В какой-то мере имела отношение к летчикам и суеверная примета о левой и правой стороне: считалось, что прежде следует одевать перчатки на правую руку.
Не будем строго судить такие «профессиональные суеверия»; их можно объяснить, особенно если речь идет о профессиях, в той или иной степени связанных со случайностями, опасными для жизни. По сути здесь мы сталкиваемся не только с суеверием, как темным пережитком прошлого, но и в гораздо большей степени с психикой человека, с ее индивидуальными особенностями, привычкой, навыком, перенятым от прежних, идущих испокон веков.
Профессор К. К. Платонов, изучавший такого рода случаи, приводит в своей книге «Психология религии» интересный пример. На фронте он встретил летчика, который рассказал ему, что испытывает страх при полете на самолетах с хвостовым номером 7.
— Хоть бы тринадцати боялся, было бы понятно, а почему семерки боюсь — сам не знаю, — сказал летчик.
Это было похоже на суеверие, но оказалось неврозом навязчивого страха. А причина его стала понятна, когда удалось выяснить, что летчик был сбит, когда летал на машине под номером 7. Хотя он и забыл номер самолета, на котором чуть не погиб, подсознательная память зафиксировала, сохранила эту семерку, связала ее с пережитым страхом. В результате в коре его головного мозга образовался так называемый «застойный очаг возбуждения».