Чудеса в ассортименте
Шрифт:
– Я не совсем понял рассуждения Вив про все это, но получается, что картина сама решила поучаствовать в своей судьбе.
– Что-то вроде того. Только, скорее всего, не как вещи, сделанные Вивьен, а просто в результате мощнейшего заклинания или силы создателя, без пробуждения личностных качеств. Возможно, это позволяет картине при угрозе соответствующего уровня или защищаться, или перемещаться куда-либо.
– Ладно-ладно, давай к делу уже. Иногда мне кажется, что вы с Вив спелись слишком хорошо!
Эрни хохотнул:
– Если к делу, то в народе должны заговорить, что портрет
– Э-э-э… и зачем нам это?
– В первую очередь это немного отвлечет их от нас. Заставит проверять сведения. Ведь подобное развитие событий ставит под удар весь план Лаужер-она. Возможно, они даже на время приостановят какие-либо действия по его реализации.
– Если этот план есть.
– Да, если он есть, – не стал спорить Эрни. – Нам пригодится даже минимальный выигрыш во времени. К тому же это немного замаскирует наш план.
– А у нас есть план?
Они вышли на портовую площадь. Тут как всегда сновало множество самого разного народу. Ренс набрал в грудь побольше воздуха и произнес:
– Всегда скучаю по этому городу. Тут совершенно особенная жизнь. Нигде подобного нет. А уж у этого места и подавно своя неповторимая аура.
– Да? – Эрни огляделся, будто впервые увидел площадь.
Мимо как раз прошли две женщины, похоже, мать и дочь. Ренс тут же улыбнулся обеим.
– А еще я думаю, – щебетала та, что моложе, – что он не зря познакомил тебя со своим родственником. Иначе бы не оставил под этим нелепым предлогом так надолго одних. А ты как думаешь?
Что думала собеседница девушки, парни уже не узнали из-за увеличившегося расстояния между ними и этими случайными прохожими.
– Видал? Хороши, да? Причем обе.
– Так ты говорил про девушек как про ауру?
– Нет, конечно, но с девушками любая атмосфера станет приятней. Что скажешь, а?
– Скажу, что я, кажется, придумал, как мне найти Решку Маркуса.
– Опа, – опешил от такого поворота Ренс. Впрочем, он давно заметил, что мышление у друга зачастую ассоциативное. Эрни легко умел складывать факты один к одному, но на правильные выводы его порой могла натолкнуть какая-нибудь ерунда. – А нам он нужен? Мы же решили, что картины у него нет.
– Во-первых, на самом деле может быть иначе. Во-вторых, ты забываешь, что его жена наняла меня, чтобы найти своего беглого муженька. В-третьих…
– Может, награду за него получим?
Эрни хмуро глянул на друга.
– Ладно-ладно. Так как нам найти этого хмыря?
– Это мне надо со Стирсоном переговорить. И со своим помощником. – Фаргелон немного подумал. – Да, и еще одну идейку проверить. Почему это не пришло мне в голову вчера? Столько бы времени сэкономили.
– Ты вообще о чем сейчас?
– Неважно. Лучше давай продумаем, что именно будут говорить твои люди…
Уже через час по городу ползли слухи о найденном знаменитом портрете Идореллы Маядскальской. Правда, один из помощников Эрни принес недобрую весть: сам он услышал
Фаргелон с Леру скрипели зубами, но подобного развития событий следовало ожидать. Эрни, прорычав что-то нецензурное, вызвал Улиса и, написав на бумажке всего одно слово, а также дав кое-какие устные указания, оправил его к нену Стирсону.
– Меня беспокоит, что мы не знаем, где искать этот, будь он неладен, портрет, – после ухода помощника поделился Ренс. Ему сейчас тоже было нелегко, он терпеть не мог бездействовать, а в этих играх много времени уходило на ожидание. К тому же ему сейчас было абсолютно нечем заняться.
Эрни покачал головой.
– У меня есть одна идея, – вздохнул он, – но она на уровне догадки.
– У тебя они часто оправдываются, – заинтересовался охотник на воздушных разбойников. – Давай рассказывай.
– Ну смотри, у нас есть картина, которая, предположительно, должна перемещаться в безопасное для себя место.
– Или защищаться как-то иначе, но этого вроде не произошло, – добавил Ренс, который органически не мог не вмешиваться в речь другого человека.
– Именно, иначе бы ее не искали все вокруг и, судя по всему, сам похититель. Хотя это еще точно не выяснено. Итак, ключевое слово – безопасное место. Как думаешь, куда безопасней всего переместиться портрету Идореллы Маядскальской, основательницы страны Форевия? С учетом того что это должно быть не слишком далеко.
– Ну если так рассуждать, – протянул Леру, – портрету основательницы государства должно быть безопасней всего на территории, которая хотя бы юридически принадлежит этому самому государству. То есть посольство!
– Вот! И я так подумал. Посольство и, возможно, загородная резиденция Лаужер-она Маядскальского. Я еще думал о том типе, который должен сидеть где-то и ловить эманации заклинания, поставленного на дом Ханны и ее мужа, но коли картину, судя по всему, еще ищут, то он отпадает. Думаю, если уж портрет куда-то переместился, то вряд ли он выбрал подданных Форевии, проживающих на территории Эльмигерна. Равно как и дома торговцев и дипломатов. Если уж перемещаться самостоятельно, то совсем в надежное место. Но, как ты понимаешь, это просто рассуждения.
– Ну-у… ты много общался с моей сестрой, а она как раз делает вещи, способные на подобные выходки. И хотя портрет, ясен пень, не ее работа, но сходство определенное все равно имеется. А ты постоянно слушаешь ее трескотню на эту тему, так что должен многие вещи понимать инстинктивно.
– Ну-ну, твоя сестра всегда ставит меня в тупик своими рассуждениями. Моя логика с ними просто не справляется.
– Она же женщина, Эрни. О чем еще можно говорить?
– Только не озвучивай ей это вслух.