Чудеса в ассортименте

Шумская Елизавета

Об этом было известно тем, кто, подгоняемые недавними слухами, собирались сегодня навестить пленника Ренса. Они и сами бойцы были отличные, поэтому мало рисковали. К тому же эти люди не собирались лезть на рожон. Пройти мимо такой охраны, какая сейчас слонялась по палубе, не составляло труда, а если кто-то дежурит непосредственно около камеры, так его можно убрать по-тихому. И никто ничего не заметит. Никто ничего не узнает.

Вот только не учли они того, что от шумно празднующей матросни капитана Леру в какой-то момент незаметно отделились несколько человек. И вот ведь совпадение: эти люди все, как один, состояли в той самой, особой охранной группе.

Ренс Леру готовил ловушку. Только кто в нее попадется?

Когда

охотник на воздушных разбойников и сыщик обсуждали авантюру, они не были до конца уверены, на кого расставляют сети, но рассчитывали, что подобная приманка будет интересна бывшим подельникам Решки Маркуса. Ренс с Эрни долго судили-рядили, но пришли к выводу, что те не могли не знать о портрете Идореллы Маядскальской и именно за ним охотились. Поэтому люди капитана Леру так вдохновенно врали про сто тысяч злотых. Именно такая награда была назначена за портрет. Они рассчитывали, коль уж кто-то влез в «Полезные чудеса», значит, был в курсе того, что изделие Вивьен находилось у Решки, или же эти неизвестные могли слышать, что Эрни занимается делом пропавшего Крауса. Было бы странно, если бы столь заинтересованные лица упустили из виду подобные факты. Но даже если так, то роль приманки должно было сыграть имя якобы погибшего капитана. План не был безупречен даже по мнению его создателей, но они надеялись, что смогли придать ему некоторую правдоподобность. В конце концов, если нет, то они ничего особо не теряли.

«Шалунья» стояла у одного из дальних причалов. Надо отметить, что подобные фрегаты редко швартовались в городском порту, куда несколько дней назад прилетела карета, на которой путешествовала Вивьен. Туда прибывали только регулярные, как правило, пассажирские или почтовые транспортные средства. Был еще ряд судов, которые приходили именно в городской порт, но большинство кораблей базировались у дальних причалов. Аногиль имел четкую форму только в пределах восьми районов с Горой в центре. За внешним их краем город разрастался совершенно беспорядочно. Там высились промышленные постройки, для которых требовалось пространство и большое количество рабочей силы. Люди, трудящиеся на подобных производствах, жили неподалеку. Тут были свои магазины, куда более доступные и простые, чем в Йоле, свои парки, не такие масштабные, как главный, но все же. Здесь находилось огромное количество складов и ремонтных мастерских. Сюда же примыкали многочисленные пристани. Фрегаты, повозки с крылоящерами, дирижабли, суда, не поддающиеся какой-либо классификации, – все это швартовалось здесь, иногда вытягиваясь в длинные линии, иногда друг над другом. Те транспортные средства, что могли твердо стоять на горизонтальной поверхности, там и стояли. Но часть судов поддерживались специальными подпорками, по сути вися в воздухе, который привыкли бороздить. Подниматься на такой все равно надо было по лестнице, но можно забраться и иначе. Обычно по прибытии в город все отверстия ниже определенного уровня задраивались, но при известной сноровке их можно было открыть. Впрочем, были и другие способы проникновения.

Самым мучительным всегда является ожидание какого-то скорого события. Особенно если оно сопряжено с опасностью. Но людям Ренса было не привыкать. Как они успели убедиться за свою жизнь, в таком деле, как ловля воздушных разбойников, погони и драки занимают место куда меньшее, чем засады и выжидание. Нынешняя ловушка тоже не была необычна для них. Так они уже кое-кого ловили.

Несколько человек из самых лучших бойцов «Шалуньи» и сам Ренс ждали незваных гостей в трюме. Дежурным на палубе было дано распоряжение принять самый расхлябанный вид, дабы создать впечатление, что таких стражей обойти совсем легко, и не вводить никого в искушение поработать ножом.

Ночь тянулась минута за минутой. Долго ждать всегда трудно. Особенно в полной боевой готовности. Особенно в

темноте. Однако опыт и тяжелый на руку капитан в таких вопросах помогают.

И все же сигнал от дозорного на пирсе матросы чуть не прозевали. Они ждали как раз его – якобы пьяную песнь о некой излишне дружелюбной девице, которой всегда рады изголодавшиеся по женской теплоте души. Встрепенувшись, двое стражей, громко переговариваясь, поднялись на палубу, требуя свое пиво и жалуясь на то, что спать хочется просто ужасно. Завязалась жаркая дискуссия о необходимости ночных бдений в принципе, а также о том, что важнее – сторожить пленника или дежурить на палубе.

В какой-то момент у Ренса возникли опасения, что ребята переиграют и спугнут незваных гостей. Однако совсем скоро услышал тихий скрип открываемого люка. Кто-то залезал на корабль через порт для ствола стрелкового орудия. Капитан даже решил отблагодарить Эрни за идею такой хорошей проверки, выявляющей помимо всего прочего слабые места в обороне его обожаемой «Шалуньи». Между прочим, он думал, ребята полезут иначе.

Ренс кожей ощутил, как напряглись его люди. Они умело прятались в различных частях трюмного отсека с камерой. На койке сейчас лежал боцман, обожавший подобные шутки. Смелости в нем было столько, что хватило бы на двоих храбрецов. Никакое дело, если оно касалось опасности, не обходилось без него. Казалось, он получал от риска удовольствие, которое некоторые получают от дурманных средств.

Неизвестные принялись обыскивать трюм. «Значит, у меня ни разу не были», – подумал Ренс. Что-то беспокоило Леру, что-то было неправильно, но он никак не мог сообразить, в чем причина. В трюме горел только один небольшой фонарь, прямо около камеры. Ведь пленника охраняли. К тому же, как это ни парадоксально, при тусклом источнике света в тенях спрятаться легче, чем в полной темноте.

Наконец долгое ожидание было вознаграждено. В дверях появилась темная фигура, за ней еще одна и еще. А ведь кто-то, без сомнения, остался на стреме. «Что-то многовато их выжило, – подумал Ренс. – С учетом того что недавно считалось, что таковых вообще не было». Леру предположил, что сейчас «Решку» будут окликать, но этого не случилось.

Один из неизвестных достал из сумки что-то и начал производить какие-то манипуляции со стальными пластинами, закрывающими замок. Когда он чуть отклонился, Ренс увидел, что на них намотана тонкая красная лента. Что это могло значить, охотник за воздушными разбойниками не понимал. Ночные гости разом отступили и отвернулись. Леру даже забеспокоился, не желая, чтобы они слишком внимательно рассматривали сваленный здесь хлам. Однако в следующее мгновение все стало ясно. Лента зашипела, и металл начало разъедать. Толстый, особо крепкий металл, который легко выдерживал пулю. И не одну! При этом никто не позаботился окликнуть «Маркуса».

Через пару мгновений замок тоже оплавился, дверь резко дернули, и она распахнулась. Двое непрошеных визитеров рванули в камеру, словно собираясь под руки вытащить пленника. Однако в этот момент боцман стремительно развернулся, и в лица неизвестным уставился здоровенный револьвер.

– Ну здравствуйте, спасители, – громыхнул он.

Ренс с остальными выступили из своих укрытий с револьверами, уже направленными на проникших на корабль людей.

– Оружие на пол! – приказал капитан.

Противники не сделали ни движения, лишь встали так, чтобы видеть всех людей Ренса. Тому это очень не понравилось.

– Быстро! – рявкнул он. И демонстративно нацелил свой револьвер в голову смотрящего на него мужчины.

– Иначе что? – наконец произнес тот.

«Ага, вот и лидер».

– Попрактикуемся в стрельбе, пока вы не станете покладистей, – ответил Леру.

– Не думаю, – возразил мужчина. – Осмелюсь предположить, что вы нас сейчас выпустите и тем самым избавите себя от последствий разбирательства с людьми много сильнее вас.