Чудеса в ассортименте
Шрифт:
– Это самый правильный вопрос, манихинге Ханна, – мягко ответил Эрни. – Подумайте сами. Ведь любовь проявляется во множестве мелочей. Если человек рядом и нет никаких сомнений в нем, они не всегда даже замечаются. Но вот в такие минуты они зачастую вспоминаются. И по ним можно понять истину. Подумайте, манихинге, наверняка вы найдете ответ на свой вопрос.
Больше всего Эрни боялся, что его советы не успокоят женщину, а, наоборот, только расстроят. Но интуиция подсказывала поступить именно так. И, как обычно, не ошиблась. Скоро лицо Ханны посветлело, ненамного, но хотя бы чуть-чуть.
– Манихинге, послушайте еще одного моего совета, – так же мягко произнес сыщик. – Не делайте никаких неприятных выводов, пока не поговорите с мужем.
Женщина грустно вздохнула:
– Вы хороший человек, хинген Фаргелон. Надеюсь, ваша девушка это ценит. Не бойтесь, я не наложу на себя руки. Вот скалку поувесистее выберу для встречи с мужем, это точно, но до того, как пустить ее в ход, никаких глупостей делать не буду.
Теперь вздохнул Эрни. Но потом улыбнулся:
– Вот и договорились. А сейчас пойдемте узнаем, нашел ли что-нибудь хинген Моро.
Когда они вошли в кабинет пропавшего Барентона Крауса, чародей стоял в дальней его части и что-то старательно вымерял. В руках он держал длинные, исписанные символами, похожими на вертикальные игривые волны, бумажки. Несколько таких уже были прикреплены к полкам, шкафу, столу, а одна даже висела в воздухе примерно по центру помещения.
Эрни привык к Тичу за работой, и его не особо удивило увиденное. В глазах же Ханны появилось отчетливое недоумение. Предупреждая ее вопрос, сыщик поинтересовался у колдуна:
– Ну как? Нашел что-нибудь?
Моро наконец-то выверил нужное расстояние, и еще одна полоска бумаги будто приклеилась к стене.
– Что-то определенно есть, – одобрительно глядя на Ханну, ответил Тич.
Для него все женщины делились на две категории: его жена и другие. Последние могли быть похожи на его идеал или не похожи. Первых он считал красивыми, вторым очень сочувствовал. Как, например, Вивьен. Причем, как знал Эрни, не всегда это разделение происходило по принципу внешности, как в этом случае. Но какие еще качества учитывал Моро в своей классификации, оставалось для сыщика загадкой.
– Но я не совсем уверен, поэтому необходима проверка. – Маг пересек комнату и оказался рядом с Эрни и Ханной. – Прошу вас некоторое время постоять здесь.
Фаргелон давно заметил, что эти раскатистые, словно у мурчащего кота «р» Тича благоприятно воздействовали на большинство женщин.
Чародей тем временем сделал шаг в сторону, достал из специального мешочка горсть какого-то блестящего порошка, прошептал над ним что-то на неизвестном присутствующим языке и резко бросил его вперед. Вопреки всем законам тот не посыпался в одном, пусть и довольно размытом направлении, а распределился по всей комнате где-то на уровне глаз стоящих. Образовался почти невидимый, но постоянно сверкающий то здесь, то там ковер. Он словно колыхался, но не опускался. Моро повел руками в разные стороны, будто рисуя волны, расходящиеся от центра в стороны, и порошок потихоньку начал осыпаться. Если он достигал пола, то мгновенно пропадал. Скоро стало видно, что кое-где поблескивающие частицы осели на невидимых до этого полосах-лучах, как ни странно это звучит. Несколько сейчас сверкающих неощутимых лент пересекали комнату в пяти направлениях, не касаясь друг друга. Располагались они на разном расстоянии от пола и друг от друга. Не зная о них и не видя их, вряд ли кому-нибудь удалось бы сделать хотя бы пару шагов, чтобы не попасть в поле действия какой-либо из них.
– Да, так я и думал, – удовлетворенно кивнул Тич. – Просто и надежно. Это достаточно распространенное заклинание, настраиваемое на любого, кто его пересекает, или на конкретного человека, – пояснил он присутствующим. – Поставлено вполне профессионально. Случайно его не обнаружишь. Кто-то серьезно подошел к вопросу.
– Я так понимаю, здесь оно настроено
– Насколько я вижу, да. Для этого им всего лишь нужна была какая-то его вещь. Любая – от носового платка до выпавшего волоса.
– Манихинге Краус, ваш муж недавно ничего не терял?
Оба мужчины повернулись к Ханне и на один краткий миг опешили – столько ненависти было в ее взоре.
– Мерзавцы! – прошипела она. – Расставили на него сети, как на дикого зверя! – Женщина сжала кулаки и не отрывала взгляда от посверкивающих в дневном свете линий. – Не выйдет! Это мой муж, и никакие ублюдки его не получат!
«Вот, Вивьен, и ответ на твой вопрос», – мысленно обратился к подруге Эрни.
В это время, не подозревая о том, что ее приятель думает о ней, Вивьен сидела у родителей в гостиной и дулась. Ее отправили сюда брат с Эрни, доставив к порогу, да еще и Улиса с Ульрикой заставили присматривать за ней. Якобы им так спокойней будет. Ремесленница мало понимала, о какой опасности идет речь. Пока, кроме нена Стирсона, ее никто не обижал. Вивьен искренне надеялась, что никто иной и не появится. Ренс, как у него водится, ничего не объяснил, лишь расцеловал мать, обнял отца, выдал им десятиминутный рассказ о своих делах, под конец которого куда-то убежал. Эрни, которому всегда были рады Ким с Леоной, больше шептался с Улисом и Ульрикой. Объяснить что-либо он тоже не удосужился. Однако эти мерзавцы не постеснялись взять с нее обещание до их прихода никуда из дома родителей не выходить. То, что ей пришлось сегодня закрыть магазин, их не волновало! Ким с Леоной отнеслись к несколько необычной просьбе «сыновей» со свойственными им философским спокойствием и радостью. Мигом организовали праздничный стол, наполнив шумной суетой все свободное пространство. Улис с Ульрикой мгновенно были в нее вовлечены, похоже, искренне наслаждаясь неожиданным выходным.
А Вивьен сидела на диване и дулась. Она не понимала, почему должна пребывать в неведении. Ее раздражало, что все решили без нее. В конце концов, брат мог подольше побыть с нею, они и так мало видятся.
– Ой, смотри, что нам Лориренс привез! – Мать в совершеннейшем восторге рассматривала кружевную, с цветной вышивкой скатерть. – Если не ошибаюсь, такое где-то на островах делают, да?
Вивьен мстительно улыбнулась. Ренс ненавидел свое полное имя. Всегда, патетически воздевая руки к небу, вопрошал у родителей, за что они так с ним. Ким с Леоной каждый раз искренне удивлялись и говорили, что у него замечательное, звонкое как колокольчик имя, он должен гордиться им. Тогда испытывающий совсем иные чувства Ренс спрашивал, почему у его сестры имя нормальное? Ответ родителей всегда приводил ее в полный восторг: «Ну к тому моменту мы стали умнее».
– А что тебе Лориренс подарил? – Вопрос матери вырвал девушку из сладких грез и заставил вновь злиться, напомнив, какой дивный подарок всучил ей этот пройдоха.
– Он!.. – Вивьен запнулась. Она даже не знала, как рассказать матери о последней выходке ее сына. – Этот гад!.. Знаешь, что этот бессовестный мерзавец мне подарил?! Белье, как своим шлюхам!!!
– Да-а? В самом деле?
Мама не выглядела ошарашенной, и Вивьен решила, что надо уточнить:
– Только черное!
– Мм… хотела бы я взглянуть. – У Леоны даже глаза загорелись.
– Мама, ты не понимаешь! Оно такое… кружево, шелк, да оно даже ничего не прикрывает! Скорее, наоборот. Мама, а пояс с подвязками… ты бы это видела! Это просто бордельная униформа, честное слово!
– Восхитительно. – Леона прижала руки к груди и с восторгом посмотрела на дочь. – Эрни должно очень понравиться!
Сказанное казалось настолько абсурдным, что некоторое время Вивьен даже не знала, что ответить. Лишь смотрела на мать, то открывая, то закрывая рот.
– Мама! Ты хоть понимаешь, о чем говоришь?! – наконец сообразив, как глупо выглядит, еще больше разозлилась девушка. – При чем тут вообще Эрни?!