Чудеса в решете (сборник)

Алешина Светлана

– Не хотите ли приобрести? – спросил Савельев, игриво посматривая на Льва Борисовича.

– Сам снимал? – поинтересовался Коробейников, глядя на Виктора в упор.

Тот ничего не сказал, но ответ был и так очевиден.

– А на камеру можешь?

– Смотря как, смотря где, смотря за сколько, – пожал плечами Савельев.

– Есть тут одно дельце, – почесав голову, сказал Коробейников.

В тот момент он еще до конца не решил, стоит ли ему во все это ввязываться. Но тут настойчивость проявил сам Савельев. Он с такой уверенностью

ухватился за предложение Льва Борисовича и пообещал, что все будет снято до такой степени круто, что никто ни о чем даже не догадается. И в конце концов слабовольный Лев Борисович махнул рукой.

Словом, через две недели кошелек Льва Борисовича опустел на весьма внушительную сумму, а он сам стал обладателем кассеты, на которой весьма профессионально были запечатлены все пикантные моменты соития его жены с господином Росличенко.

Сам Коробейников просмотрел кассету с отвращением. Искренне радуясь, что Росличенко был не в экстазе от его жены. Он его в эти моменты хорошо по-мужски понимал. Но все же, несмотря на это, Коробейникову теперь отказываться от своих намерений было поздно – деньги Савельеву были заплачены, и возмещать их (разумеется, с прибылью для себя) нужно было самому Льву Борисовичу.

Трусливый Коробейников где-то еще с неделю мялся. Раза два он подъезжал к офису Росличенко, но так и не решился зайти внутрь.

Наконец встреча состоялась. И все оказалось значительно проще, чем Лев Борисович себе представлял.

– Я думаю, вам стоит заплатить, – укоризненно сказал Коробейников.

– Угу, угу, – закивал, размышляя, сдвинувший брови Росличенко в ответ, но тут же добавил: – Но много я не могу.

После непродолжительного торга стороны пришли к согласию: Росличенко принял у Льва Борисовича кассету, презрительно отсчитал деньги и небрежно кинул их на стол.

Красный, вспотевший Коробейников, не веря своему счастью, суетливо убрал деньги к себе в карман.

– Надеюсь, что наше знакомство не продолжится, – холодно бросил ему в спину Росличенко, когда Лев Борисович уже спешил к выходу.

Коробейников и не думал продолжать это знакомство. Но он не знал, что Росличенко пошел на то, чтобы заплатить, только потому, что был занят своей избирательной кампанией. Он не знал также, что, проводив Льва Борисовича, Росличенко зло подумал: «Вот стану депутатом – я тебя через налоговую так прижучу, что ты у меня вместе со своей старой коровой в Туруханский край загремишь!»

Откуда же мог знать также Лев Борисович, что молодой, энергичный Виктор не удовлетворится суммой, полученной от него, а сам пойдет шантажировать Росличенко?

Откуда же ему было знать, что на этот раз Алексей Иванович среагирует гораздо более жестко – наймет киллера и уберет Савельева, к чертовой матери?

И когда после его так называемого исчезновения незнакомая дамочка сообщила ему об убийстве Савельева, Лев Борисович откровенно струсил. Он понял, кто стоит за этой смертью. И испугался, что та же участь грозит и ему.

Ему некуда было особо бежать, кроме как к себе на дачу. Туда-то он и направился. Но, находясь там, постоянно думал, что все это ненадежно, что Валентина и Росличенко найдут его здесь, если захотят, и убьют.

И с наступлением темноты страх Льва Борисовича становился все отчетливее. И он понял, что надо менять место дислокации.

«До деревни пешком, там на автобус, поеду к Сереге. Ладно уж, пора кончать с этим дурацким подпольем. Посоветуюсь, как быть, расскажу, в какое дерьмо влип. Серега – он умный, он поможет».

Коробейников не знал, что недавно подобное состояние охватило этого самого умного Серегу, и тот мечтал послужить науке, сгинув в ледяных торосах северных морей.

Но сейчас Лев Борисович шел по проселочной дороге по направлению к деревне, где намеревался переночевать у знакомого селянина – все спокойнее, чем на даче! Вдруг впереди показались фары автомашин. И Льву Борисовичу привиделось даже, что это не фары, а огромные глаза какого-то злого существа.

Он тут же свернул с дороги и попытался спрятаться за деревья. Но было поздно. Автомобиль затормозил. Коробейников слышал звук открываемых дверей и разговор двух мужчин и одной женщины.

– Куда он делся? – послышался мужской голос.

– Надо лес прочесывать, Олег Валерьянович, – ответил ему второй. – Он, как заяц, сейчас плутать будет!

Голос второго мужчины был бодр и даже весел. Коробейникову показалось, что в этом голосе звучит цинизм прирожденного и безжалостного убийцы, коих, как он выяснил совсем недавно, много состоит на службе у Росличенко.

– Небось описался уже от страха! – продолжил голос.

– Все гораздо проще, – остановила мужчин женщина и крикнула:

– Лев Борисович! Выходите! Это я, Лариса! Мы ничего плохого вам не сделаем!

– Выходи, подлый трус! – решил схохмить оперативник, коллега Карташова по работе, голос которого показался Коробейникову безжалостным и циничным.

– Тихо ты, может, он вооружен, – предположил Карташов. – Сейчас обидится на тебя и пальнет.

– Лев Борисович, прекратите играть в прятки! – повторила Лариса звонким голосом, который прозвучал в ночной тишине очень отчетливо.

«Трус, трус!» – застучало в висках у Коробейникова.

Поначалу он еще сильнее вжался в дерево, но потом подумал, что ведет себя уж совсем недостойно. А он все-таки руководитель солидной фирмы, недавно подписавшей с японцами договор на крупную сумму! И, вздохнув, решил двинуться навстречу судьбе.

Затрещали ветки под его ногами, и спустя минуту он предстал пред очами двух милиционеров и Ларисы Котовой.

– Ну вот и хорошо, а вы боялись! – констатировал Карташов. – Руки можете опустить…

Коробейников, смутившись, быстро опустил руки и спрятал их за спину. Лейтенант, стоявший рядом с Карташовым, усмехнулся, похлопал Льва Борисовича по плечу и пригласил сесть в машину.