Чудесная Страна Оз
Шрифт:
— Недолго тебе голодать, — зловеще пробурчала Момби.
Такие речи мальчику уж совсем не понравились, в них звучала угроза. Но тут он вспомнил, что в карманах у него есть орехи, и, чтобы заглушить голод, расколол и съел несколько штук. Старуха тем временем встала, отряхнула крошки с передника и повесила над огнем маленький черный котелок.
Отмерив равные части молока и уксуса, она налила в него и то, и другое, затем достала множество кульков с сушеными травами и порошками и стала бросать в котелок понемногу из каждого.
Тип смотрел на все это, и тревога его росла.
— Для кого ты это готовишь? — спросил он.
— Для тебя, — буркнула Момби.
Тип повернулся на табурете и внимательно посмотрел на котелок, который начинал закипать, потом перевел взгляд на морщинистое безжалостное лицо старой ведьмы В этот момент он предпочел бы очутиться где угодно, только не в этой темной и дымной кухне, где даже тени на стене внушали ужас. Так прошел целый час, тишина нарушалась лишь бульканьем в котелке да шипением пламени.
Наконец Тип отважился заговорить вновь.
— Я что же, должен выпить это твое зелье? — спросил он, кивая на котелок.
— Да, — отрезала Момби.
— И что со мной будет? — робко поинтересовался Тип.
— Если все приготовлено как надо, — отвечала Момби, — ты превратишься в мраморную статую!
Тип застонал от ужаса и вытер рукавом мгновенно выступившую на лбу испарину.
— Но я не хочу быть мраморной статуей! — вскричал он.
— Зато я этого хочу, — сурово сказала старуха. — Твои желания значения не имеют.
— Но зачем тебе превращать меня в мраморную статую? Ведь на тебя некому будет работать, — спросил Тип, еще не оставляя надежды отговорить старуху от злого дела.
— Работать будет Тыквоголовый, — заявила Момби.
Тип снова застонал.
— Почему бы тебе не превратить меня хотя бы в барашка или в цыпленка? — спросил он в отчаянии — Зачем тебе мраморная статуя?
— А затем! — отвечала Момби. — Весной я разобью цветник, а тебя поставлю посреди клумбы для украшения. Удивительно, что это не пришло мне в голову раньше. Сколько лет я терпела твои фокусы!
При этих словах Тип почувствовал, как капельки пота стекают у него по спине, но продолжал сидеть, не шевелясь и не сводя глаз с котелка.
— Может быть, зелье не подействует, — пробормотал он еле слышно, сам не очень веря в свои слова.
— Думаю, подействует, — бодро отвечала Момби. — Тут я редко ошибаюсь.
Снова наступила полная тишина, и тянулась она долго, потом Момби наконец встала, чтобы снять котелок с огня. Время было около полуночи.
— Пить надо, когда остынет, — сказала ведьма (несмотря на все запреты, она была все-таки настоящей ведьмой). — Нам обоим сейчас пора спать; а с утра на свежую голову я превращу тебя в мраморную статую.
И она заковыляла к себе в комнату, унося дымящийся котелок. Вскоре Тип услышал, как дверь хлопнула
Вопреки приказу мальчик не пошел спать, а продолжал сидеть у очага, глядя на догорающие угли.
3. ПОБЕГ
«Быть мраморной статуей — это ужасно, — думал Тип, — это просто немыслимо. Она говорит, что много лет меня терпела, а теперь решила избавиться. Но зачем же для этого превращать меня в статую? Кому охота торчать неподвижно всю жизнь посреди цветника! Нет, надо бежать, и немедля, пока она не заставила меня выпить свое гадкое зелье».
Он подождал, пока не понял по храпу, доносившемуся из соседней комнаты, что старая ведьма крепко уснула, потом тихонько встал и пошел к шкафу, где хранилась еда.
— Кто же пускается в путь на голодный желудок? — рассуждал он, шаря по полкам.
Но найти удалось лишь несколько корок хлеба. В поисках сыра Тип решил заглянуть в корзину Момби, с которой она вернулась из деревни. Там он наткнулся на перечницу с оживительным порошком.
«Возьму— ка я его с собой, -подумал он, — иначе Момби наверняка употребит его на какое-нибудь злодейство». И он сунул перечницу в карман вместе с хлебом и сыром.
Тип осторожно вышел из дома и запер за собой дверь. В небе ярко светила луна, сияли звезды, ночь казалась особенно мирной и свежей после душной и зловонной кухни.
— Хорошо, что я ухожу, — тихо сказал Тип, — я никогда не любил старуху. Удивляюсь, как я вообще к ней попал.
Он медленно зашагал по дороге, но тут внезапная мысль заставила его остановиться.
— Я не хочу оставлять Тыквоголового Джека на милость старой Момби, — решил он. — Джек — мой, пусть она его оживила, но сделал-то его я.
Он направился к коровнику, где был заперт Тыквоголовый, открыл дверь и заглянул внутрь.
Джек смирно стоял в стойле, при свете луны Тип разглядел его лицо, улыбающееся весело, как всегда.
— Пойдем! — сказал мальчик и поманил его рукой.
— Куда? — отозвался Джек.
— Я сам пока не знаю, — признался Тип, улыбаясь в ответ на его улыбку. — Пожалуй, куда глаза глядят.
— Отлично, — отвечал Джек и, неуклюже переставляя ноги, вышел из коровника во двор, залитый лунным светом.
Они двинулись по дороге. Джек шел, прихрамывая, в суставах его то и дело что-то вывихивалось, и нога, вместо того чтобы сгибаться вперед, вдруг выгибалась назад, из-за чего бедняга каждый раз падал. Он, однако, скоро научился справляться с этой напастью.
Шли они хоть и не очень быстро, зато без остановок, и к тому часу, когда луна поблекла и из-за гор показались первые лучи солнца, уже были достаточно далеко и могли не опасаться погони. Более того, из хитрости Тип несколько раз менял направление, так что, если бы кто-нибудь захотел их выследить, нелегко было бы догадаться, куда они держат путь и в какой стороне их искать.