Чудесная страна
Шрифт:
Тогда негромким, но несколько жестоковатым голосом Ивэн объявил о том, что с этой минуты полковник Делори несет личную ответственность за безопасность королевской четы и их наследника. Не сразу до разумов присутствующих в королевской приемной дошел смысл слов, только что высказанных генерал-адмиралом Ивэном. Но когда дошел…, то Мишель де Резоньяк и полковник Делори бросились поздравлять королеву, но Веста мягким жестом руки остановила мужчин и попросила до поры до времени эту информацию о ее беременности хранить в тайне. Королева честно призналась, что как бы из-за такой огласки не произошло нового заговора, так
Ивэн не стал говорить об этом вслух, но он хорошо знал о том, что подобных заговоров больше не будет происходить в русиновском королевстве, что звездный рейнджер сержант Делори никаким образом этого не допустит. До конца своей жизни он будет нести охрану королевской четы и их сына. А когда время возьмет свое и он умрет, то звездное братство рейнджеров пришлет на замену ему другого и такого же честного и служаку звездного рейнджера.
Глава 14
Король Лесь Первый сидел в кресле и все это время не отрывал взгляда глаз от лица генерал-адмирала, своего побратима Ивэна. В ходе разговора он несколько раз пытался выпытать у генерал-адмирала, кого же именно он собирается назначить на должность главного сыщика королевства. Его королевское величество прекрасно было осведомлено о том, что этот молодой генерал-адмирал также плохо, как и сам король русинов, разбирается в полицейском сыске. Полагаться в этом деле на бывшего министра королевской полиции было также нельзя, этот надутый индюк каким-то образом сам завяз по уши в заговоре. Именно его полицейские вместе с королевскими охранниками приходили в королевский дворец, чтобы арестовать короля и королеву русинов.
Сейчас же перед королем и генерал-адмиралом стояла проблема, чтобы быстрее разобраться в том, был ли вообще этот заговор или его все же не было?
И Лес, и Ивэн единодушно сошлись на том, что Витуш практически, наверняка, покушался на королевский престол и для исполнения своих планов привлекал многих королевских вельмож и сановников. Только во всем этом нужно было бы основательно разобраться, а для такого дела следовало бы все-таки привлечь специального человек, который смог бы, докопавшись до источника, отделить зерна от плевел.
В этой сложной ситуации, когда все было запутано, король Лесь Первый, совершенно неожиданно для своего побратима предложил, произвести показательную казнь десятерых явных заговорщиков. По его мнению, эта казнь послужила бы другим уроком, что это означает, когда покушаются на монаршую власть. Одновременно, считал Лесь Первый, следует проводить негласное, тайное расследование неудавшегося заговора. Ивэн категорически отказался поддержать такое королевское предложение, заявив, что тот или иной человек не может быть казнен, пока королевский суд не установит долю его вины по участию в заговоре.
Король Лесь Первый особенно и не настаивал на своем сверхжестком решении. Выслушав мнение своего первого заместителя, он поднялся со своего тронного кресла и в присутствии приближенных громко заявил о том, что министерство полиции переходит в ведение генерал-адмирала. Но король не остановился на одном этом удивившем всех заявлении и, дождавшись, когда прекратятся удивленные восклицания сановников, уже тихим голосом добавил, что надеется на то, что через неделю ему будут представлены результаты этого полицейского расследования. В заключение своей тронной речи Лесь Первый также совершенно неожиданно уже для всех присутствующих придворных заявил о том, завтра отправляется на фронт, чтобы немного развеяться от столичной скуки, а генерал-адмирал Ивэн будет его замещать на период времени его отсутствия в столице.
О фронте сейчас Ивэн уже особо и не беспокоился, второй день войска русинов развивали контрнаступление и, практически не встречая сопротивления младовских дружинников, продвигались к столице княжества Игл. Недельки через две королю русинов придется подумать о том, кто станет во главе этого княжества. В этот момент в голове генерал-адмирала всплыла одна небольшая мысль-воспоминание.
Ивэн поднял голову и ближайшего к нему дворцового лакея вежливо попросил найти Власту и женщину к нему пригласить. Лакей сделал свои глаза ужасно страшными и едва слышно пробормотал:
— Сир, вы имели в виду министра безопасности Власту Терентьевну? Но, как можно…
Но Ивэн пристально взглянул на лакея и он под этим взглядом правителя прямо-таки на глазах людей растворился в воздухе, умчался искать королевского министра безопасности.
А Власта уже стояла перед Ивэном, невинно потупив взор, а затем подняла голову с умопомрачительной прической и вопросительно посмотрела ему в глаза.
— Власта Терентьевна, — произнес Ивэн, — мне нужно срочно разыскать, некого и бывшего в свое время ближайшим воеводой князя Млада, Авдокима, было бы желательным его бренное тело доставить ко мне для приватного разговора.
Власта подошла к столу, оперлась на него руками и долго смотрела в глаза Ивэну. Затем она ошеломленно потрясла головой, словно сбрасывая с себя наваждение, и глухо произнесла:
— Да, этот Авдоким в дребезги пьян! Он и еще три молодца рядом с ним. Они в такой же степени опьянения, что и их воевода.
— Все эти люди мне потребны, Власта Терентьевна.
— Ну, что ж смотри…
С этими словами Власта завела унылую мелодию заклинания и сделала три паса рукой. Послышался громкий грохот железа о мраморный пол. Это откуда-то сверху на мраморный пол дворца свалились три дружинника князя Млады. Они были при полном вооружении, отсюда и звук железа, и в обмундировании княжеских дружинников, но все три тела были абсолютно недвижимы. Последним с потолка и с особенно сильным грохотом на мраморный пол дворца свалился сам воевода Авдоким. С большим трудом Ивэн в очертаниях лица этого последнего воина рассмотрел воеводу Авдокима.
По всей очевидности, со времени их последней и такой случайной встречи воевода крепко пил горячительные, не переставая, напитки домашнего производства. Он и забыл, что, хоть изредка, но и за собой надо было бы присматривать. Вот морда его и заросла щетиной, в результате чего лица Авдокима было невозможно разглядеть в этой черной и седой путанице волос бороды, усов. бакенбардов и шевелюры. Воевода медленно, но верно терял образ человеческий!
Власта внезапно принюхалась и, зардевшись, словно красна девица на выданье, зажала носик своим кулачком, и поторопилась скорее покинуть это дворцовое помещение. От только что прибывших мужиков несло не одним только перегаром от водки.