Чудесное лето
Шрифт:
– О, – сказала Таня. – Да это не фея, а ажан какой-то…
– Ничего не ажан. Не вмешивайся!.. Все приведет в порядок и спустится под грот, в свою зимнюю кладовую. Опять сырость! Эй, жук! Прикажи всем козявкам посыпать пол толченым древесным углем… Паутину смести. Переварить на солнце яблочное желе… Скоро новое заготовлять будем… Вот. И пуху чтобы натаскали побольше в подземную гостиную: дрожать зимой она не желает…
– Можно, Ниночка, центральное отопление поставить? – лукаво спросил Игорь.
– Нельзя. Кто же ей поставит, да еще такое миниатюрное? Вот. А потом она пошла по дорожке и приказала улитке уползти в траву. «Тут люди после обеда гуляют и могут тебе сломать спину. Или курица тебя склюет. Ты моя подданная, и я должна о тебе заботиться…» Улитка сделала реверанс и уползла, а фея села на камень и подняла пятку… Ах! Опять чулок о колючки разорвался. Сняла она с дерева паутинку, заштопала дырку и задумалась…
Нина развела руками и запнулась.
– Дальше я не знаю.
– Теперь я, – сказала средняя, Таня. – Фея подняла голову: что это у ворот за грохот? Взлетела на сосну, ладонь к глазам приложила… Прекрасно! Все человеческое семейство уезжает на вокзал. Наконец-то она проберется в большой дом, давно она туда собиралась. Слетела она вниз…
– Взлетела – слетела… Разве у фей бывают крылья? – поправила ее Нина. – Она же потому на стрекозах и жуках катается, что сама не летает.
– А моя – летает! Не вмешивайся… Я же тебе не мешала, когда твоя фея чулки штопала… Слетела она с дерева, побежала на цыпочках по дорожке. Заглянула в стекла – пусто. Прыгнула с подоконника на ковер: вазы, картины, на столе игрушки. Совсем не интересно! И вдруг видит на диване – что бы вы думали? Детские книги! Ай, как она обрадовалась… Поднять не может, перевернуть страницу и то трудно. Кликнула она кота, который в доме остался, – кот всем феям повинуется и днем, и при лунном свете. Посадила она его страницы переворачивать, а сама так и упивается… «Снегурочка», «Принц и нищий», «Снежная королева»…
– Разве фея умеет читать? – удивился Игорь.
– И уметь ей не надо. По складам ей учиться, что ли, по-твоему? Фея и значит фея. Читает и читает… В парке все птицы и бабочки взволновались: куда девалась фея? Не жаба ли ее у пруда съела? Не дождик ли сквозь решетку на мельницу унес? И вдруг воробей один к окну подлетел и запищал: «Здесь! Книжки читает!» И все подлетели к окнам и стали тихонько царапаться и пищать: «Фея! Иди к нам! Нам без тебя скучно…» – А она головой только покачала и все читает, и все читает…
Таня перевела дух и посмотрела на большой книжный шкаф.
– А дальше?
– Дальше пусть Лина. Разве я мало рассказала?..
Старшая, Лина, вытянула круглые ножки в бронзовых туфельках и посмотрела на потолок. Очень ведь часто и взрослые, когда сочиняют что-нибудь, в потолок смотрят.
– И вдруг фея оглушительно зевнула… Что это я вокруг себя книжную лавку разложила? Даже коленки отсидела… Кот, заведи граммофон!
– У меня не хватает сил, – говорит кот.
– Ну, так позови большую собаку.
– Я с ней в ссоре.
– Без разговоров! – фея топнула ножкой, и кот привел собаку, а собака завела пружину. И фея стала плясать на полированном столе «Танец осенних листьев»… Оранжевая юбочка надулась парашютом, носки перебегали по столу, словно одуванчик под ветром:
Листья в парке пляшут-пляшут,Ветер щеки надувает…– В лакированном столе отражались гибкие локотки, плечики и развевающееся платьице. Из темных рам наклонились над столом старые носатые портреты и зашипели: «Ижумительно!» И вдруг…
Игорь схватил Лину за руку и шепотом повторил: «и вдруг…»
– …граммофон захрипел и остановился. Но фея одним прыжком перелетела на открытый рояль и продолжала свой пленительный танец на клавишах… на самых высоких нотах…
– Сама себе аккомпанировала? Пятками? – торопливо спросила Таня.
– Да!.. Вот ты меня перебила, и я не знаю, что дальше…
Игорь вскочил с дивана.
– Я знаю! – у него давно уже был готов «хвостик» сказки. Другого конца и быть не могло.
– У ворот замка затрубили рога. Принц вернулся с охоты. Раскрасневшийся, веселый, спрыгнул с коня у входа. Кто там играет в тишине сумрачного зала? Он быстро отдернул портьеру. Фея! Она совсем растерялась и с приподнятым носком застыла над клавишей. Но принц вежливо прижал руку к сердцу и сказал:
– О! Окажите высокую честь моему замку и не уходите. Эй, слуги! Подать нам жареного вепря, которого я сегодня собственноручно убил, и подбросьте в камин несколько дубовых стволов. Мы будем пировать!
Фея уселась на стол на золотую табакерку принца перед его прибором.
– Вы должны со мной чокнуться, моя милая гостья! – она застенчиво улыбнулась, обмакнула в бокал мизинец, обсосала его и развеселилась.
Ах, как она была прекрасна… Это ведь самое главное, и об этом ни слова не сказали. А еще девочки! Глаза ее сверкали, как раскаленные светляки, волосы разметались золотым пушком, щеки расцвели, как румяная заря на океане… И вдруг она заснула: мадера в бокале была очень крепкая.
– Эй, слуги, отнесите ее в мой зимний сад и положите спящему лебедю под крыло… – принц остался один и мрачно зашагал по комнате, кусая усы. Но в глазах его сверкнуло решение: – Позвать моего любимого врача! – Пришел старый и мудрый доктор. – Дорогой доктор, в ваших руках мое счастье…
– Я слушаю.
– Можете ли вы приготовить такие капли, чтобы день за днем рост маленького создания увеличивался? Я вас озолочу с головы до ног…
– Не золотите меня, пожалуйста, принц. Я еще носил на руках вашего дедушку и все для вас сделаю…
Через четверть часа старик принес принцу изумрудный флакон с опаловой жидкостью.
– Вот! Две капли перед сном каждый вечер. Держать в прохладном месте. – Принц быстро прошел в зимний сад, нежно разбудил фею, поднес ей в апельсиновом соке капли и сказал: «Фея! Если у вас есть сердце, вы должны выпить. Не расспрашивайте меня ни о чем…» Она выпила и – о, чудо! – увеличилась сразу на четыре сантиметра… Время летело. Через три недели она уже была по плечо принцу и даже спала на большом диване.