Чудесный замок
Шрифт:
Поппи совсем взбодрилась, когда представила сложный путь миссис Джонс к полисмену, но Джесмин это не утешило. Она затрясла головой почти сердито.
– Ты меня только с толку сбиваешь со своей миссис Джонс и ее полисменом. Это похоже на «дом, который построил Джек». У меня голова кругом идет, когда я слушаю тебя. Нет, Поппи, этот полисмен никогда не посадит проклятого издателя в тюрьму. Тот слишком хитрый, чтобы дать себя арестовать. О боже! Поппи, что мне делать? Все твои деньги пропали, и моя рукопись – тоже, а я знаю, что тебе нужны новые ботинки. Ты моя хорошая, смелая Поппи, но я-то знаю – тебе нужны новые ботинки.
– Да, мисс Джесмин, у меня есть один ботинок и один башмак. Ботинок – тяжелый, для улицы, а башмак легкий. Когда я надеваю оба, я слегка хромаю, и леди, например, мисс Слоукум, это не нравится. Но, боже мой, о чем тут говорить? Что они могут мне сделать? Только прибавить еще одно-два имени к «Саре». Меня это больше не трогает, мисс, и не должно трогать вас.
– Не важно, все равно я должна вернуть тебе деньги. Я в этом абсолютно уверена. Не знаю, как это сделать, но я сделаю. Я пришла рассказать тебе обо всем, но сейчас я пойду домой. Ты не должна больше носить разную обувь, да еще такую ужасную.
После этого Джесмин ухитрилась пересечь холл так бесшумно, что никто ее не заметил. Измученная и усталая, она пришла наконец домой, в Чудесный замок. Выпила стакан молока, оставленный для нее Бриджет, и съела пару ломтиков хлеба с маслом. Затем прошла в спальню с тремя аккуратными белыми кроватями и, открыв свой чемодан, принялась изучать его содержимое. Ее страшило то, что она собиралась сделать, но она твердо решила выполнить задуманное. Она заложит или продаст то немногое, что у нее есть, чтобы вернуть Поппи деньги.
Когда девочки уезжали из Розбери, Примроз разделила между всеми тремя ценные вещи, которые остались от матери. На долю Джесмин достались красивые испанские кружева. Джесмин была к ним равнодушна, но Примроз подумала, что к ее живому, выразительному лицу они пойдут больше, чем ей или Дэйзи. Тогда Джесмин сунула кружева в чемодан и, хотя они ей напоминали о матери, решила, что кому-нибудь их подарит. Однажды их заметила мисс Эгертон. Она полюбовалась кружевами и сказала, что они, должно быть, стоят много денег. Кружевной убор состоял из красивой черной испанской шали и, что было особенно необычно, двух прелестных, белоснежных оборок.
Мисс Эгертон была совершенно права, когда говорила о ценности кружев, но Джесмин была бы рада получить за старинные кружева хоть ту сумму, которую задолжала Поппи. Она бы широко раскрыла глаза, если бы узнала, во сколько их ценит мисс Эгертон. В добавление к кружевам у Джесмин было тонкое золотое кольцо, которое миссис Мэйнуеринг носила вместе со своим обручальным кольцом. Оно нравилось Джесмин гораздо больше, чем кружева, и все же она сняла его с пальца на случай, если денег, вырученных за кружева, окажется недостаточно. Джесмин знала, что Примроз будет очень расстроена, если узнает о продаже кружев. Она всегда говорила, что нельзя расставаться с семейными реликвиями, однако сейчас даже недовольство сестры не могло остановить Джесмин.
Небрежно завернув кружева в бумагу, Джесмин вышла из комнаты и спустилась в холл. Услышав ее шаги, выглянула Бриджет.
– Мисси, стоит ли вам выходить одной в такой поздний час?
– Ничего страшного, милая Бидди. Я недалеко и скоро вернусь.
Джесмин подошла к старой служанке и спросила самым ласковым и невинным голосом:
– Бидди, ты как-то говорила, что здесь поблизости есть ломбард. А как выглядит его вывеска?
– Ломбард, мисс Джесмин? Спаси нас, господь, от этого места. Зачем вам ломбард?
– Ни за чем особенным, Бриджет. Просто я предпочитаю знать, где что находится. На вывеске ломбарда нарисованы три мяча?
– Да-да, мисс. Какая любознательная маленькая леди! Ладно, бегите, да скорее обратно. Хоть и близок Иванов день, и темнеет поздно, но, если вы не поторопитесь, будете возвращаться в темноте.
Кивнув приветливо Бриджет, Джесмин вышла из дома, а старая служанка вернулась к прерванной работе.
«До чего прелестная девочка, – подумала она, – такая ласковая. Надеюсь, она выпила молоко, что-то она немного бледненькая. Надеюсь, она скоро вернется, а то опустится туман и станет сыро».
Бриджет была занята работой и добрыми мыслями о Джесмин, когда к дверям подкатил кэб, и неожиданно возвратилась мисс Эгертон.
Едва войдя, она спросила о Джесмин.
– Она вышла, мэм, – отвечала Бриджет, – с пакетом в руках. Обещала скоро вернуться. Нет, мэм, я бы не сказала, что она хорошо выглядит. Бледная и озабоченная, часто уходит из дома. Сказала, что уходит для того, чтобы исправить свое настроение. Задает странные вопросы. Например, захотела узнать, как выглядит вывеска ломбарда.
– Вывеска ломбарда? И ты ей сказала, Бриджет?
– Конечно, мэм. Она хочет это знать, чтобы прийти в хорошее настроение. У нее был небольшой пакет в руке, и она сказала, что тут же вернется. Подать вам чашку чая, мэм?
– Нет, спасибо, Бриджет. Я не могу есть, пока не найду мисс Джесмин. Мне не нравятся ее вопросы, Бриджет, и пакет в руке – тоже. Может, у ребенка беда, и я должна это немедленно выяснить. Бриджет, ты знаешь, где ближайший ломбард?
– Да, мэм, ломбард Шпиллера за углом, а ломбард Дэвидсона – на главной дороге. Но я уверена, что мисс Джесмин справлялась о вывеске только из любопытства, только поэтому. Останьтесь, мэм, и выпейте чашку чая, у вас очень усталый вид.
Но мисс Эгертон уже вышла.
ГлаваXLIX
ИСПАНСКИЕ КРУЖЕВА
Она быстро шла по улице, надеясь догнать Джесмин. У мисс Эгертон были старомодные взгляды. Она была просто в ужасе от одной мысли, что эта очаровательная и утонченная девочка одна пошла в ломбард.
– Бедная деточка, – говорила она себе, – она, должно быть, осталась совсем без денег. Что она могла понести в ломбард? Господи, сколько волнений… И все-таки я счастлива, что узнала этих сирот.