Чудище в шляпке
Шрифт:
– Почему?
– Видишь ли, в моей жизни не так уж часто встречаются молодые девушки. А тем более такие, которых я заставлял что-либо забывать.
Роксана не могла сдержать своего любопытства и спросила:
– А что вы заставили меня забыть?
Но ответа на свой вопрос она получить не успела. Раздался какой-то шорох, а потом незнакомый голос скомандовал:
– Профессор, ваше время пришло, начинайте!
Роксана и гипнотизер одновременно вздрогнули, когда прозвучал этот голос. Он был хриплый, с каким-то металлическим отзвуком. И казалось, что он
– Это Босс! – прошептал Степан Ефимович, наклонившись к самому уху Роксаны.
Роксана ахнула и кивнула головой.
– Прошу вас, начинайте, – повторил тот же голос, но на сей раз уже настойчивее.
Как-то не хотелось этому голосу противиться. Чувствовалось, что могут быть неприятности, и немалые. Роксана вопросительно взглянула на профессора. Но тот, казалось, колебался.
– Когда я закончу, кто может мне гарантировать мою безопасность и безопасность этой девушки?
– Если вы добьетесь успеха, то вас проводят к выходу или доставят в то место, откуда вас и забрали.
– Но где гарантии? Как я могу вам верить?
Раздался скрип, напоминающий смешок.
– У вас просто нет другого выхода, Степан Ефимович. Только слепая вера в себя, как вы любите повторять.
И Роксана, и профессор насторожились.
– Простите, разве мы с вами знакомы? – спросил профессор.
– Не ваше дело.
Голос звучал раздраженно.
– Во всяком случае, ваша смерть, профессор, мне точно не нужна. Да и смерть этой девчонки тоже не входит в мои планы.
– Значит, нас отпустят?
– Я ведь уже сказал!
– Но я хочу услышать это еще раз!
– Хорошо. Вас отпустят сразу же после того, как я узнаю ту информацию, которую вы так старательно запрятали в голове у этой барышни.
Барышни! Роксану царапнуло. Клим всегда называл ее барышней. Говорил, что это у них в семье отец всегда так обращался к сестре Клима и прочим молодым девушкам. И вот теперь неизвестный злодей тоже употребил это почти совсем вышедшее из обихода обращение. Барышня!
Роксана задумалась, а голос поторопил:
– Так что же? Я жду.
Профессор кивнул головой, он сразу стал какой-то сухой, отстраненный и чужой.
– Приглушите немного свет, – распорядился он. – При таком ярком я просто не смогу работать.
Через несколько минут свет будет гаснуть.
– Еще немного, еще… Хорошо. Довольно!
Теперь свет был приятным для глаз. Профессор взял в свои ладони маленькую ручку Роксаны. Но в этом прикосновении не было ничего, кроме дружеского участия.
– Дорогая моя девочка, – произнес он, – теперь ты должна довериться мне, как уже доверилась однажды. Теперь наши с тобой жизни зависят от того, сумею ли я ввести тебя в транс достаточно глубоко, чтобы мы смогли добраться до тех слоев твоей памяти, которые нам нужны.
– Это ведь недалеко. Мы с вами виделись совсем недавно.
– Ты все-таки что-то помнишь?
Голос профессора звучал взволнованно, но говорил он шепотом.
– Нет, – тоже шепотом отозвалась Роксана. – Но мне рассказывали про вас. И фотографию
Профессор хотел что-то спросить еще, но в это время голос проскрежетал:
– Когда вы уже начнете?
– Пройдем к этому креслу.
В углу комнаты оказалось обитое дерматином кресло. Очень большое, оно было также и неудобным. И профессор долго и озабоченно цокал языком и взывал к невидимому собеседнику, умоляя принести ему другое кресло, а еще лучше – так и кушетку. В ответ ему посоветовали заткнуться и обходиться тем, что есть.
– И помните, – добавил голос. – Я тут рядом и все слышу. Так что не пытайтесь меня обмануть, последствия для вас будут самыми плачевными.
И снова словечко царапнуло Роксану за ухо. Кто-то из ее знакомых любил употреблять это выражение про самые плачевные последствия. У нее даже голос в голове зазвучал: «Последствия этого решения будут самыми плачевными», но вот вспомнить, кому именно принадлежал этот голос, хоть убейте, Роксана никак не могла. Да еще Степан Ефимович совсем некстати перебил мысли девушки.
– Взгляни на меня! – произнес он строго, и Роксана, помимо своей воли, повиновалась его приказу. – Смотри сюда!
И перед глазом Роксаны вновь появился раскачивающийся маятник. Только на сей раз тут присутствовала дорогая золотая цепочка, и блестящий шарик на ее конце был тщательно отполирован, а дужка сама по себе представляла собой произведение искусства – это была изогнувшаяся дугой гусеница, которая еще и грызла лист березы. Выполнена композиция была столь искусно, что можно было разобрать каждую жилку на листике и каждый волосок на теле гусеницы.
Залюбовавшись на эту крошечную фигурку, Роксана и сама не заметила, как мысли ее куда-то поплыли, и она вроде как перестала осознавать окружающий ее мир.
Глава 13
Между тем Максим, обшарив прилегающую часть леса, вернулся к своим. Он убедился, что Роксаны возле дома нет, она не сидит под кустом, не плачет и не зовет его к себе. То есть, может, где-то и плачет, и зовет, но точно не тут, где ищет ее он. Максим пребывал в самом черном отчаянии, но был намерен продолжить поиски в лесу с утра.
– Если Роксану не схватили, то на рассвете я ее пойду искать снова.
Но у Лисицы, который также находился в борделе, был другой план. Искать Роксану, бродя по лесу, он считал бессмысленным.
– Если она умудрилась уйти от Древоточца и его ребят, то она и сама рано или поздно объявится. А если они схватили девчонку, то в лесу ты ее точно не найдешь. Я предлагаю тебе другой вариант поисков.
– Какой?
– Мы тут пообщались с хозяйкой этого заведения… милейшая, я тебе скажу, дамочка и очень не хочет в тюрьму. Так вот, в порыве откровенности она мне призналась, что Селестину привез сюда тот же самый Глеб, а сопровождали их двоих люди Древоточца. Жертва была связана и с заклеенным ртом, Карина даже не хотела их впускать. Но затем ей все же пришлось это сделать, потому что, по словам Глеба, этого требовали интересы Босса.