Чудо Бригиты. Милый, не спеши! Ночью, в дождь...
Шрифт:
— Кто за рулем?
— В угнанной машине — двое мужчин, в нашей — сержант Аспа Вайвар. Одна, потому что Буркова со вчерашнего дня в декрете.
— Обойдемся без интимных деталей, — недовольно поморщился Козлов и, прикрыв микрофон ладонью, неожиданно резко бросил Байбе Ратынь: — Вот видишь! А если бы обе они, как и полагается женщинам, занимались бумажками, то в машине сейчас сидели бы два мужика, и воры были бы, считай, у нас в руках. — Он взял телефон со стола и, таща за собой длинный шнур, подошел к плану города. — Продолжаем прерванный разговор. Где находится наш бдительный сержант, в каком направлении движется?
Ощутив в вопросе оттенок пренебрежения, капитан сухо ответил:
— В районе Пурвциемса. По третьему каналу можете связаться непосредственно.
Катя уже переговаривалась по радиотелефону:
— Пятьдесят третья! Вызываю пятьдесят третью!
— Пятьдесят третья слушает! — донесся сквозь треск помех взволнованный, прерывистый женский голос.
— Докладывайте! — приказал майор.
— Переехали через Деглавский виадук. Скорость — около шестидесяти. Они пока не заметили, что их преследуют, на моей машине нет отличительных знаков.
— Очень хорошо. Постарайтесь не вспугнуть. Следуйте за ними на достаточном расстоянии, связывайтесь с центром через каждые пять минут. Постараюсь прислать подкрепление. Все.
Он положил трубку, нагнулся к другому микрофону, но передумал и кивком подозвал Оскара.
— Будем считать, что тебя сегодня нам сам бог послал. Давай, покажи, чему ты научился на новом месте. Куда обычно загоняют краденые машины, где их раздевают?
— Сейчас поглядим. — Силинь всмотрелся в план. — Пока еще у них много возможностей. Смотри сам. — Его палец скользил по лабиринту улиц. — Московское шоссе, Лубанское направление, Видземские леса, не говоря уже о кольцевой дороге. Но их ограничивает бензин: они же не знают, что лампочка только что зажглась. Значит, будут ехать напрямик.
— Куда? — нетерпеливо повторил майор.
— Туда, куда договорились и где компаньон поджидает их с машиной, чтобы увезти добычу. Дай сообразить. — Он растопырил пальцы правой руки и стал водить ими по рижской окраине. — Похоже, что ближе всего — Улброкские заросли. Но порой у них такая логика, что не рассчитаешь.
Майор не стал спорить. Трудно было сказать, согласился ли он с выводом Силиня или скорее принял его в качестве рабочего варианта, чтобы не гадать на кофейной гуще.
— Внимание! Вызываю все патрульные машины, находящиеся на северо–востоке города, в треугольнике Пурвциемс — Межциемс — Кенгарагс! — От сонливости майора не осталось и следа, сейчас Козлов походил на полководца, отдающего войскам приказания перед битвой. — Следует перекрыть путь автомашине «жигули–супер–люкс» чернильной окраски. Номер машины 35–40 ЛТУ, она пытается вырваться из города. В машине двое мужчин, не исключено, что они вооружены. Чтобы избежать аварии, по возможности воздержитесь от преследования. Немедленно свяжитесь с…
Словно только и дожидаясь этих слов, сержант Вайвар прервала инструктаж майора. На этот раз в ее голосе слышался неподдельный азарт:
— Говорит пятьдесят третья. Объект внезапно резко увеличил скорость. Чтобы не отстать, приходится держать около ста. Движемся по улице Дзелзавас.
— Спросите, а с чего это они так заторопились? — проговорил кто–то у меня за спиной.
Я оглянулся. В открытых дверях стоял тучный седой полковник. Никем не замеченный, он, видимо, вошел уже достаточно давно, но только сейчас счел нужным вмешаться. Говорил он негромко, но с такой дикцией, которая позволяла словам преодолеть расстояние от стены до микрофона, а оттуда — до одинокой девушки–сержанта в машине автоинспекции.
— Дважды оглядывались, потом сделали левый поворот под красный свет. Я не отставала от них, и это, видимо, их напугало. Разрешите обогнать и преградить дорогу.
— Категорически запрещаю! — даже не посмотрев на полковника, отрубил ответственный дежурный. — Включите дальний свет, может быть, опознаете кого–нибудь из них.
Некоторое время стояла тишина. Но когда уже казалось, что сержант Вайвар отключилась, ее голос зазвучал снова. На этот раз в нем слышалась безнадежность.
— Мне за ними не угнаться. Они жмут, как сумасшедшие, крутят по новым кварталам, ныряют в проходные дворы… — дальнейшие слова растворились в чем–то, напоминающем всхлипывания.
— Странно, — разочарованно сказал Силинь. — А я–то собрался пригласить Аспу в нашу команду по ралли.
— Чего вы хотите от женщины, — поджал губы Козлов. Но тут же вспомнил, что микрофон не выключен, и строго приказал:
— Внимание! Остается в силе распоряжение заблокировать выезды из Риги. Экипажам ближайших патрульных машин немедленно направиться к сержанту Вайвар!
Я ощутил неудовлетворенность. Мысленно я уже сочинил нечто вроде радиорепортажа о гонке между стражами закона и его нарушителями, победить в которой должен был, разумеется, закон. А такой вот ничейный счет вряд ли удовлетворил бы читателей.
— Птички были почти что в клетке, надо же — такая незадача, — сокрушенно вздохнул Силинь. — Был бы за рулем я — эти субчики узнали бы, что такое настоящий кросс… Ну ничего, главное — удалось напасть на след.
Удивленный неожиданной вспышкой оптимизма, я повернул голову и увидел Эгила Попика. Его тащила за руку энергичная пожилая дама, длинное нарядное платье и оголенные плечи которой, уместные на премьере, здесь выглядели несколько странно. За другую руку потерпевшего пытался удержать молоденький милиционер, усилия которого, однако, оказались тщетными.
— У моей супруги — важные сведения, которые могут помочь розыску! — прохрипел Попик.
Странно, но выглядел он сейчас бодрее прежнего, словно бы все невзгоды, связанные с угоном машины, его уже миновали. Сутулая спина, казалось, распрямилась, он стал даже выше ростом и мог теперь поглядывать на жену сверху вниз. Оказалось, что и у него был свой козырь, и это сразу уравняло отношения супругов.
— Говори, Инара, — потребовал он. — Расскажи, что же ты столь легкомысленно засунула в «бардачок»?
Супруга сделала кислую гримасу.
— В отделении для перчаток лежали квитанции химчистки. Кто же мог подумать, что мой муж позволит украсть нашу машину? Все мое белье… — Она говорила все более возбужденно. — А кто уговаривал меня не стирать самой, поберечь руки? Он! И теперь на моих льняных простынях будут валяться грязные воры! Даже если я получу их обратно, никогда больше не смогу спать на них спокойно, будет мерещиться всякая нечисть…
— Выйдите в коридор и напишите заявление с указанием химчистки, — сказал полковник Дрейманис. — Этим вы нам очень поможете, спасибо!