Чудо для тебя
Шрифт:
Настя этого и не скрывала:
— Да, настоящее.
— Красивое.
— Спасибо.
Она отошла налить себе еще чаю, вернулась — Тагир молчал. «Долг джентльмена — поддерживать светскую беседу!» — решительно сказала себе Настя и принялась ждать.
— Красивое, но немного холодное. Как Зимний дворец. Оно прекрасно, но официально. Каков уменьшительно-ласкательный вариант? Стася?
Она едва не поперхнулась чаем. Производная — не из распространенных, как он мог угадать, что именно этот вариант нравится ей больше других? После недолгого разговора о чудесах и овцах?
—
— Просто предположил. Я угадал? — виновато подмигнул ей смайлик.
— В яблочко.
— Вы дадите мне приз за хорошую стрельбу?
— А что вы хотите получить?
Эта игра в слова забавляла Настю.
— Чудо. Раз вы верите в чудеса, значит, умеете их дарить.
— Чудо какого рода вам нужно?
— Не важно. Просто чудо.
— Сейчас я взмахну волшебной палочкой — оп-ля! — и чудо уже у вас.
— Огляделся. Не вижу.
— Оно вас выбрало, но еще с вами не случилось.
— А когда?
— Когда случится — поймете.
— В ступе, говорите, не летали? — Он опять стал ехидным.
— Нет.
— А на метле?
— У меня нет метлы.
— На пылесосе?
Настя опять прыснула:
— Вам так хочется записать меня в ведьмы?
— Если чудо случится, запишу в добрые феи. Пока же от вашего колдовства проку нет.
— Совсем никакого? — Настя чувствовала, что его настроение изменилось. Как — она понять не могла. Не через монитор же это передается.
— Ну, об этом рано судить. Утро вечера мудренее. Спокойной ночи, целую ваши руки.
Как, уже? Насте совсем не хотелось спать, она была не прочь провести еще часик за приятной беседой, что и выразила разочарованным смайликом.
— Простите, я правда должен уйти.
Зачем он оправдывается, этот случайный знакомый?
— Ничего, — написала Настя. — Спокойной вам ночи.
— Вы часто здесь бываете?
— Да, довольно часто.
— Скажите там, чтоб больше не будили, и пусть ничто не потревожит сны… — И он исчез.
Настя некоторое время смотрела на опустевший чат. Потом открыла новый документ и сохранила разговор.
С уходом Тагира охота сидеть в Сети пропала. Стася даже себе не признавалась, что разговор ее сильно зацепил. Казалось бы, ничего особенного, обычный обмен фразами, но… что-то за этим было.
Настя выключила компьютер, прошла в спальню, разделась и легла в постель, свернулась клубочком под одеялом и обхватила себя руками за плечи. На улице взорвалась петарда, послышались веселые крики — люди праздновали Новый год. Но что-то изменилось. Настя прислушалась к своим ощущениям: чего-то не хватало.
Потом она поняла.
У нее больше не болела голова.
Глава 5
Выходные пролетели неожиданно быстро, просто мгновенно. Не успела Настя проснуться первого января, как позвонила Анечка Рожкова — ее единственная подружка, еще с института. Зато настоящая, задушевная. Анечка ни дня не работала после института — вышла замуж за обеспеченного и уже немолодого кавалера, родила ему детишек — двоих очаровательных мальчиков-близнецов — и теперь невыразимо скучала, сидя в особняке в коттеджном поселке на Новой Риге. Госпожа Рожкова серьезных книг читать не любила, Интернет считала высоконаучной штукой, для нее недоступной, поэтому вела активную светскую жизнь, зазывала в гости всех знакомых и полузнакомых, посещала приемы и рауты.
— На-астьк! — протянула Анечка в трубку. — А Настьк!
— Что, Анна Дмитриевна, дорогая? — Стася устроилась поудобнее на диване, подоткнула подушки, укрылась пледом. Разговор с подругой мог затянуться на неопределенное время.
— А приходи ко мне в гости, а? Дня на два… или три. Могу вообще пятого на работу отвезти.
— Так есть хочется, что переночевать негде? — рассмеялась Настя. — А если у меня свои планы?
— Ну какие у тебя планы могут быть? Философа своего нянчить? — К Ване Анна относилась строго отрицательно, совершенно позабыв, как называла аспиранта «конфеткой». «Мужик должен работать, а не ныть», — регулярно заявляла госпожа Рожкова.
— Мне работать надо, — попыталась робко возразить Настя.
— Бери свои бумажки с собой, не все же время мы веселиться будем, — отрезала подружка. — Ну, приезжай, я тут совсем одна сижу, с пацанами. Толстячок на лыжах улетел кататься, в Куршавель. Я не захотела, вот теперь одна-одинешенька!
Толстячком Анечка величала своего супруга, господина Юрия Рожкова, а пацанами — сыновей Федю и Васю.
— Одна, если не считать экономки, сторожа, кухарки и пары горничных. — Рожковы жили на широкую ногу.
— Ну, злая ты, — обиделась Анечка.
— Ладно, — Настя решила, что пора сворачивать переговоры. — Я поговорю с Ваней, потом перезвоню.
— Жду-жду-жду! — пропела Анечка и отключилась.
Ваня еще сладко спал, разговаривать насчет «поехать в гости» было не с кем, поэтому Стася решила проверить электронную почту и почитать новостные сайты. Вряд ли за новогоднюю ночь что-то успело случиться, но все же… Настя налила себе утренний кофе, включила ноутбук и вышла в Сеть. Новых писем нет, новости только приятные, в листе «сетевого телефона» ICQ — одни красные имена, означающие, что все знакомые спят и видят сны. Все-таки для первого января она встала безбожно рано. Курсор мышки сам собой навелся на нужную иконку: «Вас приветствует «Старая Москва», — побежали по экрану знакомые строки. «Может, он здесь?» Настя сама не понимала, почему вдруг замерло сердце. Она крепко зажмурилась, досчитала до трех и, приоткрыв один глаз, взглянула на экран.
«Сейчас в чате: Тагир, Зульфия и Боб Соевый», — уведомил ее компьютерный призрак.
Не успела Настя набрать свое имя и пароль, как Боб и Зульфия уединились в личном кабинете — чат предоставлял такую возможность. Опять они одни с Тагиром.
— Доброе утро. — Она написала это почти спокойно, хотя пальцы подрагивали — непонятно почему. Что-то забыла? Ах да. Улыбку-смайлик.
Он ничего не ответил, немного помедлив.
— Утро добрым не бывает. Я не верю. — Сегодня слова Тагира, его ответы-строчки были темно-синего цвета, как ночное небо, и такие же тяжелые.