Чудо-компасы
Шрифт:
Не было и нет на земном шаре места более популярного среди пернатых путешественников, чем эта коса! Невиданное птичье передвижение идет здесь и весной и осенью. До двух миллионов птиц пролетает над Куршской косой за несколько часов в иной осенний день. Более ста тридцати видов перелетных птиц попадаются здесь.
Птицы, прилетев с нашего севера и северо-востока и из Финляндии, собираются в районе Клайпеды и направляются вдоль косы, а когда минуют ее, то разлетаются веером, каждая по своему маршруту. Птиц, окольцованных здесь, находили и у Каспия, и в Испании, и в Индии, и в Африке, и многих других местах. Многие задерживаются
Если ехать по косе в сторону Клайпеды, то, не доезжая одиннадцати километров до Рыбачьего, можно увидеть высокие, двенадцатиметровые мачты. Возвышаясь над лесом, они поддерживают рыбацкую сеть — шатер. Шатер этот гостеприимно открыт с одного конца и суживается к другому, где и переходит в рукав. Рукав кончается клеткой достаточно большой, чтобы в ней мог повернуться человек.
Несется стайка скворцов в вдохновенном полете, и не замечает она, что сверху возникла нитяная сетчатая крыша, а по бокам нитяные стенки.
Еще мгновение — и некуда лететь птицам! Мечутся они в ловушке, но назад им хода нет: путь преграждают полотнища, что свисают сверху. Можно, конечно, выбраться, если лететь посредине, где нет полотнищ, но птицы сообразить этого не могут. Рассказывают, правда, про одного скворца, который случайно нашел выход из ловушки, а потом, если видел, что его соотечественники оказывались в плену, залетал к ним в клетку и показывал выход из нее. Но то особая история…
Мечутся в панике по ловушке птицы, и тут заходит в ловушку девушка. Она кричит, машет веткой, и птицы в страхе забираются в узкий конец ловушки, в ее рукав, а через рукав — в клетку. Девушка заходит в клетку. Она ловит птиц, словно они мухи какие-то, а не славные путешественники, надевает им на ножки алюминиевые колечки с номерами, делает запись в журнале — и летите, птицы!
До шести тысяч птиц в день порой обрабатывают таким образом на Куршской косе.
Конечно, нам очень бы хотелось узнать, куда летят пернатые путешественники, и с какой скоростью, и сколько лет живут разные виды, и когда кто пролетает косу. Много интересного рассказали бы орнитологи. И о том, как в 1949 году был пойман на Украине чирок, окольцованный в 1929 году, — двадцать лет прожил он! И как однажды певчий дрозд так перепугался, когда его окольцевали, что дал деру и летел без остановки, так что уже через день оказался у французского города Лиона — полторы тысячи километров проделал он тогда!
Все это интересно… Но все-таки как же птицы находят направление?
Если вы настолько заинтересовались работой ученых, что и ученые заинтересовались вами, то вам здесь покажут, как «летают в клетках» скворцы и другие путешественники. Правда, для этого надо приехать сюда во время птичьих перелетов.
Весной и летом скворцы строят себе уютные гнездышки, высиживают птенцов, засовывают в их распахнутые желтые рты неисчислимое количество всяких букашек-таракашек, спасая этим человечество от голодной смерти, ибо не будь на свете птиц, насекомые-вредители сожрали бы все посевы и очень скоро заполнили бы весь мир своими разлагающимися телами.
Поближе к осени скворцы объединяются в стаи и улетают все дальше и дальше от домов, отрабатывая свои летные качества и умение держаться вместе и заодно обсуждая свои шумные скворчиные дела.
Ну, а когда осенью наступает время отлета, скворушки отправляются ватагами в Англию.
Ученые заметили: у многих скворцов, живущих в клетке, даже у тех, кто никогда не знал свободы, во время перелетов просыпается так называемое миграционное беспокойство — птицы, которые до этого беззаботно порхали с жердочки на жердочку, не проявляя пристрастия ни к одному направлению, теперь бьются о стенку клетки, хотя давно уже поняли никчемность этого занятия, либо сидят, тоскуя и распушив крылья, на жердочке, которая направлена именно на ту сторону, куда они летели бы, если бы не были взаперти. Остальные жердочки их в это время не интересуют.
— Ура! — воскликнули ученые. — Эту особенность можно использовать. Мы соорудим круглую клетку, в которой все стороны одинаковы, стенки мы сделаем темными, непрозрачными, чтобы скворец не видел земных ориентиров. Зато крыша будет прозрачная, из рыболовной сети. Через крышу птица будет видеть небо с его светилами.
Чтобы можно было проще следить за перемещениями птицы в клетке, ученые установили вдоль круглой стенки клетки восемь одинаковых жердочек. На жердочках установили контакты, а к контактам подсоединили счетчики.
Сядет птица на жердочку — и счетчик отметит это. А потом ученые подсчитают, сколько раз птицы садились и на какие жердочки, и определят, какое направление, какой румб предпочитает птица, когда наступает время перелетов.
Освоившись с клеткой, птица побывает на разных жердочках приблизительно одинаковое количество раз.
Но вот началась перелетная пора.
Теперь скворец почти все время проводит на жердочке, что глядит на юго-запад. Туда он полетел бы, будь он на свободе.
Клетку поворачивают то одной стороной, то другой, то третьей — скворец остается верен своему направлению.
Клетку прикрывают непрозрачной материей — скворец уже никуда не «летит», не оказывает предпочтения юго-западу.
Показывают солнце — скворец «летит».
Снова прикрывают клетку, проделывают в крыше отверстие, пускают сквозь него зеркалом зайчика в клетку. Скворец видит теперь не солнце, а всего-навсего его отражение. И оно находится не там, где ему положено быть, а под углом в 45 градусов.
Обманулся скворушка — летит не на юго-запад, а на запад.
Сместили солнце на 90 градусов — и скворушка сместил свою трассу на 90 градусов.
Выходит, скворец принимает во внимание и положение солнца и время суток. Ай да скворушка!
Когда орнитологи в первый раз обнаружили это, они решили, что опыт был нечистым.
Они придирчиво повторяли опыты. И с каждым разом все больше и больше убеждались в незаурядных астрономических способностях скворцов.