Чудо любви (сборник)
Шрифт:
Поразмыслив, Джулиана решила, что лабиринт – самое подходящее место, где можно скрыться на ближайшие несколько часов. Она повернула налево и пошла по дорожке, которая привела ее к квадратной зеленой лужайке с каменной скамьей в центре.
Она мрачно размышляла о том, в какое унизительное и совершенно нетерпимое положение попала. Как же ей теперь выбраться из этой ловушки?
Джулиана с тоской в душе вынуждена была признаться себе, что нет никакой возможности избавиться от упорного желания матери выдать ее замуж за кого-нибудь из «важных персон», особенно теперь, когда у маменьки появился для этого такой
Но, к несчастью для Джулианы, прямо перед их отъездом из Лондона ее матери посчастливилось вырвать предложение руки и сердца у сэра Фрэнсиса Беллхейвена, омерзительного пожилого и напыщенного рыцаря с нездоровой бледной кожей, светлыми ореховыми глазами навыкате, бесстыдно заглядывающими Джулиане за корсаж, и толстыми белыми губами, которые всякий раз напоминали ей дохлую золотую рыбку. Сама мысль о том, чтобы провести с сэром Фрэнсисом хотя бы один вечер, не говоря о целой жизни, казалась ей нестерпимой. Просто неприличной и ужасающей!
Нельзя сказать, чтобы ее вообще привлекала возможность какого-то выбора.
Если бы Джулиана действительно хотела кого-то выбрать, то самое неподходящее, что она могла сделать, – это спрятаться здесь от потенциальных претендентов, которых сейчас вербовала ее мамаша. Она знала это, но не могла заставить себя вернуться в танцевальный зал. Она не хотела выходить замуж. Ей уже исполнилось восемнадцать, и у нее были другие планы на жизнь, другие мечты, но они не совпадали с планами матери и поэтому не имели права на существование. Ни сейчас, ни потом. Но самым безнадежным было то, что ее мать свято верила: действует в интересах Джулианы и лучше знает, чего дочери не хватает для счастья.
Луна показалась из-за облака, и Джулиана увидела, что все еще сжимает в руке стакан с золотистой жидкостью. Отец всегда повторял, что немного бренди никогда не повредит – оно лечит все болезни, улучшает пищеварение и поднимает настроение. Она некоторое время колебалась, потом вдруг в порыве возмущения и отчаяния решилась проверить последнее положение отцовской теории. Подняв стакан, Джулиана зажала свободной рукой нос и, запрокинув голову, сделала три больших глотка. Почти задохнувшись от неожиданности, она опустила стакан и стала ждать. Когда же наступит прилив блаженства? Бежали секунды… прошла минута. Ничего! Она лишь почувствовала легкую слабость в коленях и то, что готова расплакаться от осознания бесполезности своего протеста.
Из уважения к своим ослабевшим ногам Джулиана сделала шаг к каменной скамье и села. Кто-то явно уже успел посидеть на ней – на краю стоял полупустой бокал с вином, а несколько пустых валялись на земле. Она сделала еще один глоток бренди и, слегка качнув свой стакан, уставилась на поблескивающую в лунном свете жидкость и стала размышлять о сложившемся безвыходном положении.
Ах, если бы была жива ее бабушка! Бабуля наверняка сумела бы остановить безумную идею ее матери о блестящем замужестве. Она поняла бы отвращение Джулианы к насильственному браку неизвестно с кем. Из всех людей, которых знала Джулиана, мать ее отца – величественная, степенная женщина – была, казалось, единственным человеком, который понимал ее. Бабушка была ей и другом, и учителем, и наставником.
Именно от нее маленькая Джулиана узнала о том, как велик мир, как много на свете разных людей. Только бабушка научила ее думать и высказывать свои суждения, какими бы абсурдными или шокирующими они ни казались. В свою очередь, бабушка всегда относилась к внучке как к равной, делилась с ней своими философскими взглядами на все и вся – начиная с того, зачем Бог создал Землю, и заканчивая мифами о мужчинах и женщинах.
Бабушка Скеффингтон не считала, что замужество – это мечта каждой женщины или что мужчины благороднее и умнее женщин.
– Возьмем, к примеру, моего мужа, – со снисходительной улыбкой сказала она однажды зимним днем в канун Рождества. Джулиане было тогда пятнадцать лет.
– Ты не знала своего дедушку – Господь упокой его душу, – но если у него и были мозги, чтобы думать, то я никогда этого не замечала. Как и все его предки, он не мог сложить в уме и двух цифр или грамотно составить фразу, а здравого смысла у него было меньше, чем у младенца.
– Неужели это правда? – удивилась Джулиана, несколько обескураженная такой оценкой умершего человека, который был мужем ее бабушки, а ей самой приходился дедушкой.
Бабушка выразительно кивнула.
– Все мужчины рода Скеффингтон были похожи друг на друга: ленивые олухи, лишенные всякого воображения, – все до единого.
– Но ведь ты наверняка не можешь сказать так о моем папе, – резко возразила Джулиана. – Он же твой единственный сын, оставшийся в живых!
– Я никогда не назову твоего отца олухом, – без тени сомнения ответила бабушка, – скорее я назову его болваном!
Джулиана едва сдержалась, чтобы не прыснуть от такой жуткой ереси, но, прежде чем она сумела подготовить соответствующую речь в защиту отца, бабушка продолжила:
– А вот женщины в роду Скеффингтонов часто проявляли смекалку и изобретательность. Присмотрись повнимательнее, и ты обнаружишь, что именно женщины обычно выживают за счет ума и решительности, а не мужчины. Мужчины ни в чем не превосходят женщин, кроме грубой силы.
Поскольку взгляд Джулианы выражал сомнение, бабушка самодовольно добавила:
– Если ты почитаешь книгу, которую я дала тебе на прошлой неделе, то увидишь, что женщины не всегда были в подчинении у мужчин. Ведь в древности мы пользовались и властью, и уважением. Мы почитались как богини, предсказательницы и целительницы. Мы держали в голове секреты вселенной, а в теле – великий дар жизни. Мы выбирали себе супруга, а не наоборот, как сейчас.
Мужчины искали нашего совета, поклонялись нам и завидовали нашему могуществу.
Мы превосходили их во всем. Мы знали об этом так же, как и они.
То, что сказала бабушка, ошеломило Джулиану, и она некоторое время молчала.
– Но если мы действительно были умнее и талантливее, – сказала Джулиана, когда бабушка приподняла брови в ожидании ответа, – то почему мы потеряли всю власть и уважение и позволили мужчинам подчинить нас себе?
– Они убедили нас, что нам необходима их грубая сила для защиты, – ответила та с возмущением и презрением. – И вот так они «защитили» нас – мы лишились всех наших преимуществ и прав. Они нас обманули.