Чудо любви (сборник)
Шрифт:
– Я просто тренировалась, – важно объявила Джулиана.
Ее слова были настолько неожиданными, что его рука, готовая дернуть поводья, застыла в воздухе.
– Вы тренировались? – повторил он, с любопытством и неожиданным интересом посмотрев ей в глаза. – И с какой же целью?
Она гордо подняла подбородок, вскинула брови и бесцеремонным тоном сделала заявление, которое, как ей показалось, вполне могло сойти за веселую шутку:
– Ну конечно, чтобы стать разбойником с большой дороги. Я обучаюсь выскакивать навстречу ничего не подозревающим путникам в парке и останавливать их лошадей.
Повернувшись к нему спиной, Джулиана решительно взяла мать под руку и
– Всего хорошего, мис… тер… Деверо!
Возмущенные восклицания леди Скеффингтон, потрясенной невероятными измышлениями дочери, заглушили ответ человека, сидящего в экипаже, но девушке показалось, что он разразился хохотом.
Мать до позднего вечера злилась на Джулиану и все никак не могла успокоиться.
– Как ты могла быть такой грубой и дерзкой! – кричала она, заламывая руки. – Николас Дю Вилль имеет такой вес в обществе, что, если он произнесет в твой адрес хотя бы одно нелестное слово, с тобой вообще никто не захочет иметь дела. Это погубит твою репутацию! Погубит – ты слышишь меня?
Джулиана уже несколько раз просила прощения, правда, не совсем искренне, но мать оставалась безутешной. Она в возбуждении металась по комнате с нюхательной солью в одной руке и с носовым платком – в другой.
– Если бы Николас Дю Вилль уделил тебе сегодня в парке всего несколько минут и люди это увидели, ты сразу стала бы пользоваться бешеным успехом! Завтра мы уже получили бы приглашения на все большие приемы в этом сезоне, а еще через день под твоей дверью уже дежурили бы завидные женихи. А вместо этого ты вела себя так дерзко с тем единственным человеком во всем Лондоне, который одним своим словом может положить конец всем моим надеждам и мечтам!
Она промокнула платком слезы, дрожащие на ресницах.
– Это все твоя бабушка! Это она учила тебя быть похожей на нее. Да, меня следовало бы высечь за то, что я разрешала тебе проводить так много времени с этой ужасной старой ведьмой, но никто не смел противиться ее воле, и меньше всего – твой отец.
Она остановилась и повернулась к Джулиане.
– Ну что ж, я знаю больше о реальном мире, чем знала твоя бабушка, и я хочу сказать кое-что, чего она, конечно, никогда тебе не говорила: простую правду, которая стоит больше, чем все ее фантастические идеи. – И, стиснув кулаки, мать произнесла голосом, дрожащим от волнения и решимости: – Мужчина ни за что не станет общаться с женщиной, которая знает больше его! Если только в свете станет известно, что ты помешалась на книгах, ты погибла! Ни один мужчина с положением не захочет иметь с тобой дела! Ты погубишь свою жизнь!
Глава 5
Веселый женский смех вернул Джулиану к действительности: она на маскараде, и в зеленом лабиринте повсюду слышатся голоса взрослых, которые резвятся словно дети. Ох, наверное, сегодня ночью немало женских репутаций будет полностью погублено. Если верить тому, что она почерпнула из бесконечных наставлений своей матери, то, похоже, на свете существует великое множество способов испортить репутацию, но есть всего два – причем очень разных – вида гибели. Ошибки, допущенные самой женщиной (например, можно оказаться слишком умной, слишком образованной и ученой или же слишком бойкой и разговорчивой), могут свести к нулю ее шансы на блестящую партию. Но любая ошибка с ее стороны, затрагивающая честь джентльмена, приведет к полной ее гибели, так как вообще исключает для женщины возможность выйти замуж.
И как глупо было, весело решила Джулиана, бояться этих бесчисленных опасностей, приводящих к полной гибели.
К примеру, женщина может полностью погубить себя, если позволит мужчине находиться с ней наедине в комнате, или позволит ему дать ей понять, что он к ней неравнодушен, или даже если разрешит ему станцевать с ней третий танец.
Поразмыслив обо всем этом, Джулиана поняла, что давно бы уже избавилась от всех своих забот, если бы совершила хоть один из великого множества проступков, которые могут полностью разрушить шансы женщины на замужество. Если бы она уже погубила свою репутацию, пришло ей внезапно в голову, то теперь не нужно было бы бояться брака с этим омерзительным сэром Фрэнсисом Беллхейвеном!
Воспоминание о нем мигом лишило ее веселого настроения и заставило луну на темном небе расплыться и закачаться, потому что глаза Джулианы наполнились слезами.
Она поискала носовой платок и, не обнаружив его на месте, шмыгнула носом. Потом отхлебнула еще немного из стакана, безуспешно пытаясь поднять свое стремительно падающее настроение.
Николас выкурил сигару, но не спешил покинуть то место, где его оставила Валери, размышляя, повернуть ли ему направо и вернуться в сад или отправиться налево и пойти вглубь лабиринта, чтобы в конце концов выйти на тропинку, которая, он знал это, вела к боковому входу в дом, чтобы пробраться незамеченным в свою спальню.
Он устал, а в спальне его ждала огромная и очень удобная кровать. Если бы мать не попросила его заехать в это поместье по пути из Лондона специально, чтобы передать привет матери Валери, он бы ни за что не поехал сюда. Отец написал ему, что здоровье матери неожиданно пошатнулось и внушает ему серьезные опасения, и Николасу не хотелось расстраивать или беспокоить мать даже самой незначительной мелочью. Он повернул на извилистую тропинку, ведущую из лабиринта в сад, готовый выполнить сегодня свой долг перед обществом, отложив сыновний долг на завтра.
Глава 6
Джулиана была совершенно уверена, что несомненная гибель ее репутации вынудит сэра Фрэнсиса отказаться от сделанного им предложения, хотя и не представляла себе, на какие средства она будет жить, если родители отрекутся от нее из-за позора. Снова шмыгнув носом, Джулиана наклонила голову, крепко зажмурилась и решила прибегнуть к молитве. Сначала она попросила бабушку помочь ей найти способ испортить свою репутацию. Затем, подумав, что следует воззвать к высшей власти, Джулиана обратила свои мольбы прямо к Богу. Но тут ей показалось, что Богу может не понравиться такая просьба, не говоря о том, чтобы удовлетворить ее, хотя он, конечно же, прекрасно осведомлен о ее ужасном положении. Она горестно вздохнула, еще крепче зажмурила глаза и стала объяснять Богу, почему хочет испортить свою репутацию. Джулиана как раз подошла к рассказу о том, что должна будет выйти замуж за сэра Фрэнсиса, и от отчаяния у нее снова перехватило дыхание, она стала громко всхлипывать и судорожно глотать воздух, как вдруг услышала голос, обращенный к ней из темноты, – глубокий, красивый мужской голос, спокойный, властный и полный сочувствия:
– Могу ли я чем-нибудь помочь?
От неожиданности Джулиана вскочила на ноги, сердце сильно застучало – из чернильной тьмы перед ней вдруг материализовался неясный силуэт мужчины в плаще и полумаске и стал медленно приближаться.
Видение остановилось, не дойдя до места, освещенного бледным сиянием луны; лицо скрывала тень, и различить черты было невозможно. Призрак медленно поднял руку, и Джулиане показалось, что он держит что-то белое, и оно плывет и трепещет, хотя ночь была совершенно тихой и безветренной.